– Валяй, Файка, – сказала Вита. – Перебрось нас к Айфарету, и все.
Фаирата стучала зубами. Ей пришлось зажмурить глаза, чтобы сосредоточиться.
Вита ненавидела телепортацию – или внепространственный перенос, как предпочитали выражаться колдуны, – всей своей душой. Ощущение падения в стремительно сужающуюся черную трубу, потом головокружительный полет по узкому туннелю к разгорающемуся впереди свету, невозможность ни шевельнуться, ни вдохнуть – все это разрушительно действовало на вестибулярный аппарат и приводило желудок Виты в нерабочее состояние. Но сегодня она не замечала неудобств. Что неудобства, когда на карту поставлены жизни детей?
Флиф был способен проходить через барьер. Впервые Вита узнала это тринадцать лет назад, когда Пожиратель Душ вырвался из Хешширамана и высосал души у множества людей на Киевском вокзале, превратив их в сгустки Тьмы. Одной из жертв стал ее Лёшка. Ее первый мужчина, пытавшийся защитить ее и поплатившийся за это…
Сейчас Вита снова наблюдала, как в странном, гипнотизирующем ритме раскачивается алчущая туша Флифа перед барьером, непостижимым образом почуяв внутри него беззащитные живые души, как нежно-голубое сияние барьера тускнеет, как краешек чаши в одном месте проваливается, скатывая вниз узкую дорожку, словно трап. Черная колышущаяся змея поползла по ней вверх, Вита двинулась следом.
– Пошли, Файка, – бросила она, обернувшись на ходу.
Фаирата покачала головой:
– Это ты у нас ничем не связана, – Виту не зря прозывали Сама-по-Себе, а Фаирата была черной колдуньей, посвятившей свою жизнь Тьме и получившей в нагрузку к волшебной силе целую кучу ограничений. – А мне не пройти по следу… Флифа, – жуткое слово далось ей с выступившим на лбу потом. – Я, пожалуй, тут постою, – она кривовато усмехнулась. – На шухере. Вдруг еще кто захочет пройти туда или обратно.
– Ладно. Если барьер исчезнет, дуй ко мне.
Махнув на прощание, Вита со всех ног помчалась к тлеющему мостику в Айфарет. По опыту она знала – если не поспешить, барьер снова схлопнется, и грош цена ее усилиям, когда Флиф будет внутри, а она останется снаружи.
Привычка всегда поддерживать хорошую спортивную форму не подвела Виту: когда чаша вокруг Айфарета вновь стала чашей, она была уже внутри барьера. Теперь ноги сами несли ее вниз, в центр громадной песчаной котловины, где торчали башенки, казавшиеся совсем невысокими с крутого склона. Впереди угольно-черным провалом на фоне раскаленного добела песка маячил Флиф. Вита сделала крюк, чтобы обогнать его и добраться до детей первой.
