– Ты не передумаешь? – спросил он, и надежда почти не слышалась в его голосе.
– Нет, – мягко ответила она. – Мы ведь все уже решили. Скоро осень, меня ждет работа. А тебя…
– Бесконечные тоскливые годы, – продолжил он и криво улыбнулся. – Кажется, я начинаю завидовать смертным.
– Не кисни, – подбодрила его она. – О прошлом надо не тосковать, а вспоминать все лучшее и снова радоваться. Знаешь что? Давай сфотографируемся на память.
Он почему-то смутился, но девушка, не давая ему вставить слово, увлекла его к кабине моментальной фотографии. Они отсутствовали минуту; она вышла первой, засовывая карточку в сумку, он – за ней. Он хотел что-то сказать, но промолчал.
Она резко остановилась и обернулась.
– Пусть мы и расстаемся, но знай: я люблю тебя, Хешшкор.
– Если бы ты стала моей посвященной, – пробормотал он, глядя вниз, – то могла бы вызывать меня, когда только захочешь.
Она посмотрела на него с упреком:
– Ты ведь знаешь, что я отвечу.
– Знаю, – кивнул он. – Прощай, Виталия, Которая Гуляет Сама по Себе. Береги себя.
Он прижал ее к груди, и они целовались долго-долго на зависть сумрачным невыспавшимся людям, наблюдающим за ними с автобусной остановки. Потом он зашел в подворотню, чтобы больше не вернуться.
По лицу Виты стекала вода: то ли дождь, то ли слезы – она не могла бы поручиться. Что ж, она ни о чем не жалела. Ни о том, что прихотливая судьба свела их вместе, ни о том, что развела. Грусть – это всего лишь настоящее, оно мелькнет и станет прошлым. Воспоминание об этой грусти растворится в светлой памяти о счастье. Что бы ни было впереди, жизнь прожита не зря, и память всегда останется с ней. Вита полезла за фотокарточкой, на которой уже должно было проявиться изображение.
Одна фигура – первое, что резнуло глаза. Одна, а не две. Перед объективом стояла только женщина с отчаянным и решительным видом – стояла не по центру, а чуть с краю, так что справа оставалось пустое место.
Она вдруг остро почувствовала пустоту за правым плечом.
И подумалось: а может, это был красивый сон?
Что ж, пусть так. Все равно. Никто не отнимет у нее эту любовь – какая разница, была она во сне или наяву?
16. Проценты
Буйный грозовой ветер ворвался в узкое окно каменной башни, смел толстый слой пыли с фолиантов, беспорядочно лежащих на столе, взвихрил пожелтевшие от времени страницы с рваными краями. Немира вбежала, путаясь в длинной накидке, с усилием захлопнула ставни. Взгляд ее упал на разоренный стол.
