Солёный ветер поднял пыль с каменной крошкой, закружив в вихре у моих ног. Внимательно наблюдавший за танцем смерти ворон вновь закаркал, заметив возникшую из вихря пыли передо мной чёрную фигуру. Чужая душа чёрными провалами глаз уставилась прямо на меня, заставив в очередной раз поёжиться. Её появление высасывало тепло из воздуха и неприятно жгло холодом кожу. «Ты боишься? Они ненавидят тебя», — собственная тень приблизилась, зашептав в ухо. — «Сколько душ ты очистил за эти годы? Все они прямо за твоей спиной! Ждут, когда ты умрёшь, чтобы отомстить за всё!». Дёрнувшись, я крутанулся на месте, выхватывая бесполезный против видений кинжал. Безмятежная пустая улица встретила далёким лаем собак, гуляющим ветром и скрипучим смехом тени, закружившейся вокруг меня.
— Замолчи! — тихо рявкнул я, вгоняя кинжал в ножны и мотая головой.
Чужая душа, с укором глядевшая в моё лицо, давно исчезла, оставив после себя горстку пыли. Холодный морской воздух приятно ласкал кожу, разогретую танцем со смертью. В это время суток город обычно погружён в безмолвие, позволяя плавно скользить в сумраке. Бриз привычно играл с развешанным для просушки бельём, да где-то далеко скрипели несмазанные ставни.
Расслабляться не стоило. В голове зазвучал набат, и меня вжало в стену. Страх, о котором я успел забыть, не собирался исчезать, внимательно следя за мной со всех сторон одновременно. И хотя видения преследуют уже довольно давно, в последнее время они кажутся всё более и более осязаемыми.
Момент, когда рукоятки кинжалов начали согревать дрожащие ладони, я пропустил. Оружие дарило всемогущество, но от видений не спасало. Сердце всё сильнее грохотало в груди и казалось самым громким, что существует в этом мире. Когда я принялся шумно дышать через нос, ноги сами собой кинулись во мглу. Через какое-то время, подобно страшному сну, что исчезает с восходом солнца, волнение отступило. Несмотря на наступившую лёгкость, мой взгляд продолжал скользить по звёздному небу, откуда исходила опасность. Пронёсшаяся мимо меня холодная заверть всколыхнула пыль трущоб, унося с собой страхи и тревоги.
Ночные кошмары сменились насыщенным миром снов, не желавшим меня отпускать. Мягкие руки сновидений дарили тепло и уют, настойчиво отодвинув ночной холод и сырость улиц. Втёртые за много лет обучения привычки сработали на славу, и едва первые лучи солнца лизнули продрогшую с ночи землю, мои не выспавшиеся глаза распахнулись. Ало-золотистые пылинки светлячками кружили в красочном танце с зарёй, пробивавшейся сквозь плотные занавески.
