— Это мой выбор, — снова защищаюсь и ощетиниваюсь.
— Это выбор, к которому тебя вынудили, — Санта говорит совершенно серьезно. — Короче, подумай, Нин, я в полном твоем распоряжении.
— Нет, даже не собираюсь такой вариант рассматривать! Давай лучше попытаемся вспомнить что-то о тебе, — беру с тумбочки блокнот, готовясь записывать, но в моем поле зрения оказывается рука. Вскидываю взгляд и поражаюсь тому, как близко оказался мой гость. Сердце замирает.
— Нин, это бесполезно. Перебирать мы можем сколько угодно, но это будет просто гадание на кофейной гуще. Предлагаю потратить время с большей пользой.
— К-как? — спрашиваю, заикаясь, начиная подозревать Санту в умении внушать мысли.
— Пойдем просто погуляем? Посмотрим, что у меня вызовет ассоциации.
— Ну да, мне надо подарки купить родным, можно съездить в торговый центр и на площадь.
— Отлично, тогда поехали? — поднимается и потирает руки, снова заряжая своей энергией.
— Вроде вещи твоего мужа мне подошли. Найдется что-то, в чем можно выйти на улицу?
Подбираем пару вещей для выхода на улицу и выходим из подъезда.
— Где твоя машина? — Санта озирается по сторонам на парковке возле дома.
— А ты не помнишь, как я везла тебя на ней?
— Нет, вообще темнота и пустота, — он ощутимо сникает, и я впервые задумываюсь, как это страшно — не помнить вообще ничего, как будто твоя жизнь началась только вчера. А он еще держится и мне помогает. Может, и правда согласиться на его безумное предложение? Вдруг в гостях, где будет больше народу, к нему быстрее вернется память?
— Так что, клетчатая рубашка в стиле модный дровосек или белый свитер типа миллионер на отдыхе? Я могу и бороду отрастить, если надо, — в отделе мужской одежды, куда меня затащил-таки мой личный Санта, он сразу же бодро подходит к рядам одежды и деловито подбирает себе гардероб.
Но я же не соглашалась. Он что, решил глухим притвориться?
Куда он торопится и что это вообще за наглость?
Устраивать истерики на виду у продавцов-консультантов не в моих привычках, поэтому я подхожу к мужчине на максимально близкое расстояние и поднимаю на него взгляд. Хочу прошипеть с возмущением его имя и добавить фразу о его переходящей все границы наглости, но понимаю с досадой, что имени у него нет. Поэтому брякаю не подумав:
— Нам надо как-то тебя называть. Не Сантой же.
— Выбирай любое имя, — невозмутимо отвечает он, не выпуская из рук вещи. — Какое мне подходит? Главное, чтобы не Петя и не Вася. На остальное я согласен.
