К кофе Лин пристрастилась в Двиртийской империи, но последние три года пришлось вынужденно отказаться от утренней привычки. В Веллорию зерна попадали только контрабандой и стоили соответствующе, и было странно встретить этот напиток именно здесь — в глубинке.
Заинтригованная, принцесса подошла к столу. Кроме высокого серебряного кофейника с узнаваемым гербом на крышке, на подносе стояла ваза с обжаренной в меду чуфой. Чашка из тонкого зендарийского фарфора была всего одна. Шарлинта сгрызла сладкий орешек, налила в чашку горячий пока напиток, и только после этого подняла глаза на амаинтов.
— Ты ничего не хочешь нам объяснить? — спросил Равенель, наблюдая, как девушка мелкими глоточками, явно смакуя, отпивает кофе.
— А что именно нужно объяснять? — уточнила принцесса и только в это мгновение заметила в руках старшего из женихов смятый свиток со сломанной восковой печатью приметного ярко-изумрудного цвета.
Получается, что посланец деда принес кофе для нее и письмо для амаинтов. И он, скорее всего, в курсе, что все четверо ночевали в одной комнате.
— Дьявол, — Шарлинта выругалась вслух и прикрыла губы ладошкой.
Она огляделась. Постель с дивана исчезла, кровать была заправлена. Интересно это сделали до утреннего визитера или после. Чашка в руках принцессы дрогнула, жалобно зазвенев на кружевном блюдце.
— Я не впускал его в комнату, — произнес Равенель, забирая недопитый кофе из рук девушки.
Шарлинта подняла на него глаза, явно недопонимая, что именно амаир хотел этим сообщить.
— Мы сняли еще две комнаты кроме этой. Никто не мог ему сказать, что ты провела ночь с нами вместе, — пояснил трехипостасный.
— Дед дураков не держит, — растерянно ответила Шарлинта, слегка покраснев от этого «провела ночь».
— Королева — урожденная герцогиня Пиолесска? — спросил Равенель, пододвигая стул и предлагая принцессе присесть.
Лин кивнула. Допила кофе и стала крутить чашечку на блюдце, всматриваясь в кофейную гущу.
— И как тогда королева оказалась внучкой императора Двиртии? — продолжил расспрашивать амаинт, так и не дождавшись от Шарлинты каких-то пояснений.
Принцесса хмыкнула и подняла глаза.
— Император выдал единственную дочь замуж за герцога Пиолесска, — пояснила она, не совсем понимая, что именно смущает амаинтов. — После гибели герцога и его жены мама получила титул герцогини, как единственная наследница.
— Но ведь у императрицы нет дочерей, только сыновья, — вмешался в беседу, явно неуместную для завтрака, Икрей.
