… Джовано с тяжёлым камнем на душе, горя от стыда, тяжело вздохнул, закрыл карие глаза с мыслью: «Ромео, как это ни цинично, прав, я так долго не протяну, да и в тюрьму больше не хочется, а здесь всё-таки заработок и жильё, пусть даже таким постыдным путём, но мне сейчас не приходится, увы, выбирать, у меня нет альтернативы на данный момент. Всё, придётся попрощаться с отроческими мечтами о профессии врача, юриста или писателя, и просто начать зарабатывать. Ужас, до чего докатился, но не вижу иного выхода…».
– Ладно, – с явным стеснением и слезами в огромных карих глазах протянул Казанова – Иди, Ромео, поговори с хозяином борделя, чтобы меня взяли на работу, перетащим мой сундук на новое место жительства, да буду привыкать как-то к своему новому статусу куртизана. Да хоть не скажи, что мне ещё шестнадцать, кажи семнадцать или восемнадцать….
… Ромео печально вздохнул, но с добродушной улыбкой на грубоватом лице ответил, желая подбодрить друга:
– Ну, ладно, Джовано, не смущайся, вот увидишь, что всё не так грустно, привыкнешь, а если совет нужен, так у тебя же теперь есть я, твой старший друг. Понимаю, больно и унизительно, и, поверь мне, как человеку, прошедшему в воё время через это, пройдёт…
Ромео ушёл куда-то на полчаса, а пришёл радостный и с порога объявил:
– Всё, хозяин согласился взять тебя в бордель, и комнату выделил, очень уютную и тёплую, с камином, сейчас сам увидишь, и твой рубиновый перстень дал, с которым ты будешь работать. Давай, пошли, в первую очередь, показывай, чумазый дружок мой, под каким мостом ты вещи свои оставил, перетащим к тебе в комнату, да начнём отмывать и переодевать тебя…
… Скоро тот самый сундук Джовано с книгами и ещё кое-какими вещами, на котором он ночевал, уже стоял в его новой комнате. Комната оказалась очень уютной, с мягкой большой кроватью балдахином, с резным комодом и камином. Джовано аккуратно расставил кругом свои многочисленные книги, разложил вещички, а Ромео удивился:
– Ничего себе сколько книг! А ты, оказывается, любитель читать! Я ещё не встречал такого! И все такие разные книги! И по истории, и по химии, физике, и Вольер, и Мольер, и Гомер, что только нет! А по медицине аж пять книг!
Юноша со слабенькой улыбочкой протянул:
– Да, я любить почитать, мечтал врачом стать, и сам кое-что сочинял, хотел своё творчество послать письмом Вольтеру в надежде, что он меня, как начинающего одарённого юношу, как-то поддержит и советами, и деньгами, но не решился, всё-таки Вольтер такой знаменитый почитаемый человек, ему явно уж не до меня…
