– Ала, выходи на связь. Ала. Это Барт. Ты слышишь? Кто-нибудь там есть?
Насмешливый свист создавал впечатление, что наверху нет ни одного живого существа. Долго ли еще он здесь протянет, прикинул Кинсолвинг. Его руки и ноги превратились в свинец, короткий отдых не вернул утраченных сил.
– Будем подниматься, – произнес он вслух.
Карабкаясь, он продолжал тревожиться о расхищении редкоземельных пород. Ала Марккен, их последний совместный отпуск, проведенный на морском побережье, количество дней, оставшихся до окончания его контракта, – думать о чем угодно, только не о боли, которая накапливается в сочленениях и мышцах.
Приблизился уровень десять – и исчез с глаз. Бартон Кинсолвинг отдохнул. И снова попытался воспользоваться коммуникатором.
Никакого толку, наконец решил он. Приемник, наверное, работает: об этом свидетельствует свист. Но где-то по пути он, выходит, повредил передатчик. Так уж ему в последнее время везет. Ломается именно то, что является жизненно важным.
Еще два уровня. Отдых. Слабость нахлынула на него, точно вода в те нижние тоннели. Тьма. Солнце, что ли, садится? Или это он провалился в обморок? Кинсолвинг не мог решить, что именно.
Еще вверх. Вскарабкался на один уровень. Отдых. Два. Еще два. Сверху эхом отдаются чьи-то голоса. Звук тяжелых насосов, работающих, чтобы убрать воду с затопленных уровней.
* * *
У Кинсолвинга не было никакого представления о том, до которого уровня он добрался. Четвертого? Второго? Он сорвался с бесконечных пластиковых ступеней и упал на пол к ногам десятка техников. Он даже не помнил, как они переносили его. Солнечный свет упал ему на лицо, теплый и успокоительный. Кинсолвинг негромко простонал, перекатываясь в кровати. Этого легкого движения хватило, чтобы активизировать каждый болевой центр его тела.
– Не двигайся, Барт, – дошел до него обеспокоенный голос Алы. – Врач сделал все, что мог, но сказал, что по-настоящему с тобой не случилось ничего особенного. Просто переутомился. Он дал тебе легкое успокоительное.
– Ничего особенного? – Кинсолвинг с усилием сел в кровати. Нахлынула волна слабости, тело отказывалось служить. Он оттолкнул эту волну, отказываясь ей подчиняться, – Ему бы побывать в моей шкуре. Ставлю килограмм церия, тогда бы он заговорил по-другому.
– А что случилось? – спросила женщина. Она села на край его кровати и взяла перебинтованную пластиковым бинтом руку в свою. – Ты спустился в шахту, и тут мы потеряли связь.
