— Твоя мать никогда не подвергла бы тебя опасности, — наконец, ответила Артемида. — Я просто показала тебе, какие боги. И все. Не было замысла запугать тебя твоей же семьей. Ты слышишь, как безумно это звучит?
— Я слышу только ложь, попытку скрыть ошибку, — Кора отвернулась от Артемиды, сердце таяло в груди. Было больно знать, что богиня, которую она считала подругой, так легко ее бросила.
Разве справедливо, что у нее не было даже подруги, на которую не влияла бы ее мать? Она просто хотела побыть одна, но Артемида не позволила бы этого. Как и ее мать.
— Артемида, — она вздохнула. — Я просто хочу прогуляться сама. Я хочу узнать, кто я, без шепота матери на ухо. Ты можешь понять это желание?
Она не получила ответ от богини, вдруг застывшей рядом с ней. Кора взглянула на сияющий белый храм, ждущий их, и охнула от ужаса. Кровь запачкала мраморные полы. Тела оленя и медведей лежали с перерезанными глотками, пустые глаза смотрели на смертных мужчин с мечами на их боках.
— Что? — прошептала она. — Почему смертные оскверняют твой храм?
Артемида сжала кулаки, рыча.
— Видимо, я кого-то разозлила. Но они быстро поймут, что эту богиню злить нельзя.
Кора не ожидала сражения на их прогулке, но к этому все пришло. Артемида порвет мужчин голыми руками за убийство ее священных животных.
— Мне позвать маму?
Охотница схватила лук и выпустила стрелу. Она пролетела по воздуху со свистом и попала одному из смертных в шею. Кора слышала, как он с бульканьем развернулся, протянул руку к другому мужчине и упал лицом в грязь.
Улыбка Артемиды была опасной. Это была не мстительная богиня, чистая тьма исходила от ее души.
— Нет, — ответила Артемида. — Я позову брата, и мы немного повеселимся.
Она пропала, оставив Кору с армией смертных мужчин перед ней. Она даже не знала, видели ли они ее, но они повернулись, и Кора поняла, что была одна. Совсем одна.
ГЛАВА 8
Аид не должен был преследовать ее. Не должен был думать о ней, ведь Деметра отрубила бы его голову. Он знал, какой опасной могла быть богиня урожая.
Но он не мог перестать думать о Коре. Он не мог перестать вспоминать то, как нарцисс вырос между ее ладоней. Его символ. Единственный цветок, который рос в Царстве мертвых. Она точно знала, что цветок был особенным для него.
И он следовал за ней. Он не гордился этим, но ему было лучше от того, что он приглядывал за ней. На всякий случай. А если на нее попытаются напасть?
Он не сомневался, что она могла защититься. Сила в ней точно передалась от Зевса, хоть он не хотел признавать это. Его брат был худшим отцом.
