Волк решил меня клеймить.
– Это чтобы вы не забывали, кому должны починяться, – сообщил он спокойно. От его прохладного тона мурашки бежали по спине.
Раскаленный металл герцог поднес к моему предплечью, невероятный жар я почувствовала еще до того, как тавро прикоснулось к коже. Горячая боль пронзила тело. Я вскрикнула и дернулась, пытаясь отстраниться, насколько это возможно связанной, но прохладная ладонь Грира удержала меня. Он выжигал на мне свою метку, свой герб, свой знак.
– Теперь вы запомнили своего хозяина, Эстер? – спросил Грир, отбрасывая клеймо. Металл звякнул где-то в дальнем углу комнаты. – Посмотрите же на меня и ответьте.
– Да, – подняла на него взгляд, несмотря на попытки сдержаться, из глаз катились слезы, – я все усвоила…
– Умница, – похвалил герцог, сжав мою грудь, другая его рука скользнула по животу и устремилась к промежности. – Хорошая девочка, – он холодно усмехнулся, а в янтарных глазах бушевало пламя. – Вы же теперь будете послушной?
– Буду, – выдохнула еле слышно.
– Покорность вам к лицу, – голос звучал очень спокойно, но глаза говорили о том, что меня ждет сегодня не только кнут…
Он приник к моей груди, ласкал соски умелым языком, прикусывал, делал это почти нежно. Непредсказуемый герцог словно хотел залечить раны, которые сам же и нанес. Три пальца скользнули в лоно. Выдохнула с тихим стоном, двигаясь навстречу. Он неистово целовал меня, продолжая двигать рукой – то укорялся, то замедлялся, и моему телу было хорошо, но кожа помнила боль от ударов, а разум не отпускал образ умирающей Касии. Поэтому, когда я извивалась от уверенных прикосновений в самых интимных местах, выгибалась, чтобы пальцы входили глубже, ловила губами его язык и исступленно стонала, по щекам текли слезы.
– Вам хорошо? – задал он вопрос, горячим шепотом щекоча кожу.
– Да, гер… Ааа… – мой ответ превратился в новый громкий стон, потому что вторая рука Ланса тоже опустилась к моей промежности и с настойчивой лаской пальцы стали играть с клитором.
Тепло сконцентрировалось внизу живота, мышцы сократились, и с обрывистым криком я кончила.
– Теперь я точно вижу, что да, – ухмыльнулся оборотень, поднимаясь с каменной плиты, и стал гасить свечи.
– И долго вы собираетесь меня… наказывать? – спросила дрожащим голосом, звякнув цепями.
– Столько, сколько потребуется. Подумайте пока над своим поведением.
Он ушел, и снова остались только я, темнота и тяжкие думы.
23. Арест
По моим подсчетам, не прошло и часа, как тяжелые шаги раздались вновь. Стряхнула с себя полную боли дрему, ожидая увидеть высокую прямую фигуру герцога. Быстро же он соскучился. Неужели решил снять кандалы? Буду очень мила, чтобы он не передумал…
