Дом на Сиреневой улице | страница 25
В кофейне писательница была частым гостем. Там ей всегда хорошо работалось. А к обеду в кофейне подавали вкусные булочки. Вгрызаясь в их теплые бока, Маха почему-то вспоминала бабушку, хотя бабушка никогда не пекла булки и была достаточно суровой женщиной. Но она всегда верила в Маху. Почти как Петька.
Маха нацепила джинсы, огромную Петькину толстовку, свернула из волос привычную фигушку и, подхватив рюкзак и упирающегося рогами такса, выскочила за дверь.
На булочки они конечно же опоздали. Но зато только что из печи вышел необыкновенно ароматный яблочный пирог. Маха заказала огромный кусок пирога, капучино для себя и молоко для Гошика. Любимый столик в углу был свободен. Маха разложила ноут и забила в поисковике «любовные сцены в женских романах».
– Фух ты ж, вот накрутили! Слушай, и скажи, что ты про это думаешь, ― зашипела она под стол Гошику, втихаря доедающему уже вторую порцию пирога. ― «И тут они заспешили и задышали часто-часто». Интересно, я во время секса тоже так дышу? Надо спросить у Петьки. Гошик! ― заглянула Маха под стол, набирая Петькин номер. Объевшийся пирогом такс сидел, свесив на бок язык, и шумно дышал. ― Прекрати немедленно! О, Петька, привет! Скажи, пожалуйста, а я во время секса дышу как наш Гошик? Тьфу! Я хотела спросить…
– Маша, что ты там опять придумала? ― выдохнул в трубку Петька. Он почему-то тоже дышал тяжело и никак не мог отдышаться.
– Петь, а ты где? ― Маху вдруг кольнуло странное, неведомое ей раньше чувство беспокойства за мужа. С Гошиком все понятно, но вряд ли Петька тоже объелся яблочного пирога.
– К тебе я иду. Кстати, у вас сломан лифт.
– А-а-а-а! А меня нет дома. Я в кофейне. Работаю. Подойдешь?
– Нет, не буду тебя отвлекать. Здрасте, ― сказал кому-то Петька, ему ответил знакомый женский голос, и Маха с облегчением поняла, что Петька действительно поднимается к ней и только что поздоровался с ее соседкой Светкой.
– Ок. Созвонимся потом. Полей, пожалуйста, кактус, ― попрощалась она с мужем и вернулась к ноутбуку и любовным линиям.
Бывший муж Петька был сегодня тоже не в духе. Маша, как всегда, разбудила его среди ночи своими идиотскими вопросами. Заснуть он так и не смог. Работать тоже. Оставалось лежать и думать про свою неудавшуюся семейную жизнь. К утру Петька окончательно решил, что никогда и ни за что больше не пойдет и не будет звонить бывшей жене. В своей решимости он продержался целых полдня. А потом обнаружил себя, едущего в направлении Машиного дома.