Олег наклонился к ней, ухватив свободной рукой за ляжку.
Прошептал чуть слышно:
– Я так тебя хочу!..
Она не ответила. Только еще крепче поцеловала, а потом оттолкнула.
– Зеленый!
Еще никогда путь домой не казался настолько долгим. Ему мерещилось, что он взорвется. Детонирует либо верхняя, либо нижняя голова. Они доехали, – только боги знали, как именно и Олег, как во сне, поставив свой джип в гараж, заглушил мотор и, наконец, соединился с Аленой…
Как и на берегу, она ни разу не возразила.
Позже, когда они оба все-таки добрались до его постели и Алена, уже без одежды, лежала закинув руку за голову, Олег еще раз хорошенечко ее рассмотрел. И стройное загорелое тело, без единого волоска. И крупные, тяжелые груди с маленькими темными ареолами.
Она была совершенна. Даже еще красивее, чем на фото, которые он скопировал с ее ноутбука и периодически, вечерами, перебирал. Мысль, что Алена захочет большего, его уже не пугала. Он сам этого хотел.
Большего!
Все было даже лучше, чем в первый раз.
Олег понятия не имел, как это у них получалось. Девушек у него перебывало много, но большинство из них либо переигрывали, либо опасались пошевелиться, чтоб он не принял их за «каких-то шлюх». Хабаровские девчонки, считал Олег, больше всего на свете боялись не быть, а слыть шлюхами.
Алена этого не боялась. Она не просила выключить свет, не сжималась под его ласками, не притворялась, будто бы ни разу еще такого не делала.
Она позволила ему все, что он себе намечтал, рассматривая фотки. Она хотела его даже больше, чем он ее.
– Ты в курсе, что я была стрипкой? – уточнила Алена, когда Олег чуть ли не мурчал, приткнувшись к ее груди.
– Да. И что с того? – промямлил он, держа губами ее сосок и всем лицом вжимаясь в живую, упругую и мягкую плоть.
Она могла бы сказать ему, что работала на трассе Хабаровск – Владивосток. Сейчас ему ни до чего на свете не было дела.
Алена оттолкнула его, заставив посмотреть ей в глаза.
– Хочу быть уверена, что ты не закатишь истерику, когда оденешься и в себя придешь. Я понимаю, у русских мальчиков, это принято: трезветь на утро и убегать. И я тебя отпущу, слова не скажу… Но только давай, на этот раз, без истерик.
Неохотно оставив в покое свою «игрушку», Олег перекатился на спину и притянул девушку к себе на живот. Внимательно вгляделся в ее лицо. Она даже не сердилась, лишь подстраховывалась и он решил признаться сразу во всем.
– Тебе когда-нибудь было плохо с похмелья? Когда весь вечер пила, веселилась, а потом проснулась в ночи от того, что стала трезветь и тебе стало очень стремно и стыдно из-за того же самого, от чего еще недавно было так хорошо? Адреналиновая тоска называется.
