В детской школе «Спартака»
Богданова сидела с ребятами из футбольного клуба.
Теперь она с ними дружила. Богданова всегда умела ладить с людьми. И занимать у них деньги.
– Я тебя не узнала, – сказала она тем самым фальшиво-сдавленным тоном, которым говорят девушки, пытаясь казаться добрее и правильнее, чем есть. – Думала, девушка.
Речь шла о том, что ради разнообразия, Алена оделась не как бомжиха, а как приличная леди-благотворительница.
Алена и сама ее не узнала: Элина в студийном гриме выглядела звездой.
– Ты пишешь стенд-ап? – удивилась она.
Элина смутилась. Алена решила вопросов больше не задавать. Бонечка стала ей благодарна.
– Это Дима тебя заметил, – сказала она, кивая на вратаря.
– Спасибо, Дима!
Вратарь надулся: он был из тех парней, что ненавидят продажных женщин. Особенно тех, которые дают разным боссам, а простым игрокам – нет. Бонечка все ему рассказала, и Дима ненавидел Алену еще сильней.
– Ты просто не слышала те плохие слова, что я при этом сказал, – сострил он грубо и мрачно.
– Надеюсь, не те же самые, что я говорю, когда тебя вижу.
– Ты таких слов не знаешь!
– Да, прям-таки. Я слышала, как вас зовет тренер Горлукович.
Дима зло выругался. В качестве вратаря он был для этих слов основной мишенью. Алена знала, что Станиславский сейчас в ВИП-ложе. Видит, хоть и не слышит их разговор. Поэтому она все сделала, чтобы диалог затянулся. Их разговоры с Димой всегда вызывали смех у его друзей. И она спросила его, желая, чтобы Стэн видел, как весело смеются вокруг нее высокие молодые парни:
– Блин, были б мы с тобой в школе, ты бы меня за косы таскал.
– Я в школе уже знал, за что таскать, – парировал он.
– В детской спортивной школе «Спартака»? – фальшиво ужаснулась Алена. – Кошмар! Чего, впрочем, я ждала от мужчины, который носит футболку с трахающимися свиньями?
– Это то единственное, что я хорошо умею! – сказал вратарь и еще раз опустил голову, чтобы узреть все двадцать две позы, что демонстрировали мультяшные розовые свинки.
– Правда? – недоверчиво спросила Алена у Бонечки. Та покраснела и притворилась, будто ничего не рассказывала, но все всё поняли.
