Она остановилась и просияла. Шурино внимание было бальзамом ей на раны, припарками на тщеславие… Развернувшись, она вернулась к нему. Легкая и стремительная, прошла сквозь толпу, как Русалочка, сквозь ревущие волны. Шура сжал ее ладони в своих.
– Аленушка, позволь тебя познакомить…
Часть ее свирепо подумала: «Что, вчера было трудно?!» Вторая же часть догадалась: сука! Мечты сбываются: Главный внимание обратил. Алена выжала улыбку больного энурезом кита.
– Он мне тут пытался не дать знакомиться! – подтвердил ее опасения Стэн, в упор не замечающий чего-то неладного. – Я говорю: «Смотри-ка, какие ножки!» а он мне «Это корреспондент с телевидения!»
Алена скисла еще сильнее.
Будь Стэн ее гостем, она крутанула бы его, как рулетку. Но он был президентом хоккейного клуба. Таких не крутят, перед такими садятся на задние лапки и бьют передними в воздухе. Вежливо и бесплатно. Что она нашла в нем вчера, Алена больше в упор не видела. Ни носа, ни подбородка. Лишь заискивающего перед ней мужика. Ищущего ее расположения, мужика. Пилатиса. Гостя. Гостя, которого нельзя разводить!
Алена решительно высвободила руку.
– Простите, меня машина ждет. Нужно пленку отдать.
И она побежала прочь, лавируя между идущими ей навстречу людьми.
На лестнице она столкнулась со смутно-знакомым парнем в черной кожаной куртке. Блондин. И мужественный, и сладкий одновременно. Смазливый и глянцевый, как картинка из журнала для геев. Коротко присмотревшись, Алена прижалась к перилам, чтоб его не задеть. От этого взгляда у нее еще в прошлый раз ресницы заиндевели. Тот самый Больной Олег, которого она видела на «Заимке». Тот, о котором то и дело бормочет Бонечка. Тот, который ей рубашку порвал.
Она слегка покраснела, некстати вспомнив, как возбудилась тогда. Подумала, что она – еще больнее Олега. Подумала, что она не в том положении, чтобы западать на мажоров и пробежала мимо.
Она не увидела, как он, удивленный, остановился и обернулся, чтобы взглянуть ей вслед.
В тот день она была у всех на виду.
На нее смотрел Станиславский-старший, на нее без конца оборачивался Олег. Маленький Алекс Кан, не сводил с нее расширенных глазок и даже Соня Гаева, заявила мужу, что она возбудилась.
Муж молча показал ей кулак.
– После свадьбы он стал ужасным занудой, – пожаловалась Сонечка, чмокнув его в костяшки.
Ангелина хохотала до слез.
Алена не обратила внимания. Она лихорадочно размышляла о Станиславском. Прилично ли будет сразу попросить денег, или лучше не начинать.
