– Перезвони своему отцу. Я обещала сказать тебе, когда ты проснешься.
Олег кивнул, быстро переговорил с Димой.
– Просто устал, ничего серьезного… Ничего не болит. Может, просто слегка переволновался… Ладно, я обещаю не садиться за руль, – он попрощался и выглянул в окно, держа в руке чашку кофе. – Да, я ей передам…
Алена вскинула голову.
– Тебе привет от всех наших.
Она порозовела от удовольствия и сверкнула.
– Ты такая красивая, тебе кто-то говорил?
– Ммм… В Хабаровске?
– Знаешь что? Давай, поедем и купим тебе такие же красивые шмотки? – сказал Олег прямо. – У меня в городе свой определенный имидж и мне не нравится твой.
Она рассмеялась:
– В этом и смысл: он никому не нравится. Как ты там объяснял про яйца в мертвых зубах?
– Могу попросить Андрея помочь тебе подобрать. У него вкус идеальный… – Олег смутился под ее взглядом.
– А может, ему просто почку вырвать и соли в рану сыпнуть?
– Не понял.
– Мальчик, как бы, в тебя влюблен.
Олег поморщился и запустив руку в волосы, снова сел за стол.
Эта Андрюшина любовь его убивала. Андрей держал ее, словно вилы у его сердца. Олег то мучился осознанием чувства вины, то хотел его пристрелить, чтобы не страдал у всех на виду. В этой, обнаженной и выставленной на всеобщее обозрение боли, ему виделось лишь средство давления.
– Знаешь, – ответил он чуть резче, чем собирался. – Этот мальчик носится со своей любовью, как принцесса с горошиной. Да, я был не прав, признаю. Но блядь, сколько людей ежедневно влюбляется в кого-то другого? Ему не любить меня нравится. Ему нравится открыто, пронзительно и сладко пиздострадать!
Алена чуть заметно поджала губы. Сегодня ночью с ней что-то произошло. Она изменилась. И обращалась с ним спокойно и терпеливо, как Сонечка или его сестра. Не называла «Маленьким», не учила жизни.
Видимо, стоило ей понять, что он встает в шесть утра не затем, чтобы досыпать ехать, а на работу идет и в самом деле работает, хватило, чтобы он стал Мужчиной в ее глазах. Алена говорила с ним, как Женщина. Уважительно и с любовью.
– Знаешь, я знаю таких, как он. Но мне всегда жалко таких, как ты. Естественно, он согласится помочь мне. Но ты будешь должен ему. Опять. И он будет снова бегать с пронзенным сердцем и выбивать сочувствие, а ты опять будешь мучиться. Я этого не хочу. Ты и так настрадался. Хватит! Знай я хоть половину, что о тебе знаю, я бы даже так, как я вела себя, не вела. А этот мелкий муденыш все знал и все равно давил на тебя своей визгливой любовью! Пусть только еще попробует хоть вякнуть! Я сама ему, суке, вены вскрою и к губам его, блядь, пришью!
