Принцип у Алены был лишь один. Нельзя продавать себя, будучи в отчаянии. Чтобы парни платили, девушка должна быть прекрасной и царственной. Как золотая рыбка в аквариуме. Стоит этой же самой рыбке оказаться выброшенной на пол, она теряет все обаяние. Ее тонкие, похожие на вуаль плавнички, обращаются в тряпки, и вся она, жалкая, с выпученными зенками, может привлечь к себе лишь голодного дворового кошака.
Она уже в этом убедилась.
Когда рискнула явиться с опухшей щекой.
К своей чести, Алена училась быстро. Когда, выпроводив Олега, она плакала в тарелку спагетти, ей позвонил Руслан из пресс-службы:
– Мне сказали, у тебя интервью со Станиславом Сергеевичем.
У Алены забрало рухнуло.
Нет, она знала, конечно, кто она для него. И сколько за свои услуги берет. Но раньше, Станиславский как-то сам снисходил. Как приличный человек… Она посмеялась: Станиславский – не человек. Он волк. Волки чувствуют, какая овца на грани. Не потому ли и вызывает ее вот так? Небрежно. Через десятых лиц.
– Странно, – сказала она Руслану и высморкалась. – А я не в курсе.
Он как-то странно умолк. Переспросил, прокашлявшись:
– Ты что? Не придешь?
– Прикинь?! – сказала Алена.
И бросила трубку, хотя и верила, что Олег от нее сбежал.
По дороге к дому Алены Олег клевал носом, вцепившись в руль. Снова навалилась свинцовая тяжесть-усталость и он пожалел, что не бросил машину у ресторана, не взял такси. Олег пощипал себя за уши, потряс головой и открыл окно, в надежде, что холодный воздух его разбудит.
Он слишком устал морально и выдохся, хотел просто тупо поесть и уснуть. И очень надеялся, что Алена поймет и подождет до утра со своими планами.
Она распахнула дверь и обняла его, как в самом начале.
Дальнейшее ему вспоминалось смутно.
Вроде бы только что они стояли в дверях. Вроде бы, он, внезапно взвившись, пообещал, что прибьет ее, если еще раз услышит про них со Стэном. И что, если ей нужны деньги, он их ей даст! Пусть скажет, сколько ей нужно на хозяйство! Он целый день работает и ему некогда разгадывать ребусы!
Алена молча слушала и кивала.
На ней был толстый белый банный халат и… кажется, больше ничего не было.
Усталость куда-то подевалась сама собой. И стало плевать на Стэна, на прошлое, на весь мир. Олег стянул с нее халат и даже не раздеваясь, развернул к стенке. Какого черта строить из себя одуванчика, если она, как и сам он тащится от «пожестче и побыстрее».
Потом они сидели, среди оплывших свечей и ели подогретое мясо. Потом опять занимались сексом, и круглая желтая луна светила в незавешенные окна. Олег рассеянно обнимал Алену, прижавшись лицом к ее круглой, твердой груди. Необходимость что-либо обсуждать, тонула в мороке, что накатывал на него всегда, стоило ей оказаться рядом.
