Мягко, но твердо.
Он молча посторонился. Она так же молча мимо него прошла. Засеменила, как ходят девушки, когда боятся упасть. Но не к магазинчику, к дому. И то, как именно она шла, заставило Олега броситься следом.
– Алена! – проговорил он в отчаянии и достав платок, принялся сам вытирать ей слезы. – Если ты, правда так хочешь уехать, я тебя отпущу. Но не потому, что мне все равно! Потому, что я люблю тебя, понимаешь? И я хочу, чтобы ты была счастлива! – Олег прижал ее к себе и заговорил тише. – Ты сказала, что любишь меня, но не можешь так больше. Но я не понял, как именно. Я понятия не имею, кто ты и что ты. Как ты можешь и как не можешь! Ты никогда и ничего не рассказываешь, и я не знаю, чего ты хочешь и как мне правильно с тобой поступать. Если ты меня действительно любишь, пожалуйста, скажи мне, что надо делать.
Какое-то время она стояла, словно обдумывая и, когда Олег уже был уверен, что она велит ему уходить, Алена вдруг бросилась ему на шею, словно с обрыва.
– Мальчик мой! – прошептала она, сквозь слезы. – Маленький мой! Мой добрый, хороший мальчик!
При свете дня квартира показалась ужасно пустой и совсем неуютной. Алена не обладала даже зачатками таланта домохозяйки. Олег отметил, что снова думает о вещах, которые его раньше не волновали. Примеряет ее. Как будущую жену.
– Как работа?
Алена безразлично пожала плечами. Работа ее по-прежнему не интересовала. Когда война с Хомяком подошла к концу, она перестала иметь значение. Да и на хоккей она уже не рвалась. Теперь, с кем не спи – понижение. Хоть в монастырь иди. Выше Стэна лишь Губернатор, а он, как ни крути, староват.
– Ненавижу свою работу.
– Брось.
– На другой будет точно так же. У меня как будто красный фонарь на лбу! Все думают, что я так и жду, когда какой-то козел внезапно решит, что я должна переспать с ним. И когда я говорю им нет, реагируют очень агрессивно.
– Скажи, что у тебя постоянный парень, который за любой намек на несупружеский секас, снимет с них головы, засунет яйца в мертвые рты и зубы сожмет, – Олег улыбнулся и взял у нее тарелку. – Конечно, я буду иметь в виду, что у многих может случиться скачок адреналина… Но ты за меня не переживай: я сам на адреналине и я боец, а не журналист.
Алена села напротив, подогнув под себя ступню. Главное, что она не любила в своей работе, это необходимость писать последствия бесед с мужиками. Вместо того, чтобы тупо получать свои деньги за время, проведенное за беседой и уходить домой. На втором месте стояли деньги, что она зарабатывала!
