– Когда я кого ищу?! Я каждый вечер дома. Сижу, как котик на подоконнике и жду его…
– Лучше бы ты денег взяла и приготовила ему в это время ужин, – ласково улыбнулась Сонечка. – Он бы быстрее пришел. Ему приходится ездить домой покушать! Он не мажор! Он мутит свои дела и сам зарабатывает. Эта тачка – его, квартира – его! Он с нами только потому, что как-то раз нам жизнь спас! Кан
– Жаль, мы с тобой не поговорили месяц назад. Теперь уже рано, – Алена скривилась, прикрыла лицо рукой. – Я ему изменила.
– Это не измена, – вмешалась молчавшая до сих пор Ангелина. – Станиславский – это ваше скрепляющее звено. На вашем месте, я бы его позвала на свадьбу, свидетелем.
Какое-то время Алена сидела молча, потом, извинившись, выбежала в ванную. Из комнаты было слышно всхлипы, которые пробивались сквозь полотенце и шум воды.
– По-моему, это была жестокая шутка. Про свадьбу.
– Шутка, это ее пиздострадания от ее «измен». Вот увидишь, он на ней женится. После того, как Максик выбросил из его постели всех шлюх, он даже не посмотрел на другую девушку.
После ужина пошел снег.
Пушистый и мягкий. Дети, которым позволили одеться и выйти на задний двор, радовались снежинкам, как это могут лишь дети. Дима стоял на веранде, накинув на голову капюшон и с улыбкой наблюдал за своими отпрысками.
Все-таки, хорошо вернуться домой. Побыть с женой, пообщаться с детьми. И хорошо, что у них есть Соня и Макс, – Ангела прилетала к нему в Сеул на недельку, пока те двое приглядывали за их детьми.
Кан обернулся, услышав шаги и улыбнулся. Олег подошел и, встав рядом, тоже стал смотреть на детей.
Мальчики непослушными ручонками пытались играть в снежки. Ангелина спятит, когда увидит во что превратились оба комбинезончика. Хотя… с другой стороны: как они поймут, что она спятила? Олег улыбнулся. Снег сыпался на газон и живую изгородь. Ложился на их вязаные шапочки.
– Олега! – закричал Влад. – Смотри!
И подбежал к нему, держа в руках горку белого, искрящегося чуда. Олег улыбнулся и присев на корточки, посмотрел на снег. Тот сверкал и, казалось, пах дымом. Олег подышал на него и сказал:
– Лепи.
Влад послушно сомкнул ручонки и вновь от радости завопил: комок не рассыпался. Взволнованный Алекс потыкал в снежок указательным пальцем и оба, как на волшебника, уставились на Олега.
– Учитесь, пока я жив! – сказал он, вставая.
– А долго ты еще будешь жив? – заволновался Алекс.
Олег рассмеялся, но внутри ему было невесело. Вспомнился плен, ожидание смерти, страх… Такой сильный, что как-то утром он понял, что перестал бояться. Совсем. Словно все его чувства вспыхнули и сгорели. И ничего не осталось. Он всхлипнул вдруг, отвернулся, закрыв ладонью глаза. Сделал шаг наощупь, понимая, что пугает детей и ничего не в силах с собой поделать. Кан подхватил его. Прижал к себе. Положил ладонь на вздрагивающий затылок и почти силой, затащил в дом.
