– Утихомирься! – прикрикнул Макс.
Олег осел, закусив губу.
Алена как-то ляпнула, что Кроткий очень красив и это воспоминание ударило ему в голову. Стэн тоже был брюнетом. До того, как начал седеть. Может, она предпочитала брюнетов? Ревность вновь принялась месить его внутренности.
– Что случилось? – уже всерьез спросил Кроткий.
– Она ебанутая! – так и не вычленив чего-либо необычного, Олег хлебнул еще чаю.
Хотелось есть. Он ненавидел ощущение голода. Макс, словно прочитав его мысли, встал. Порывшись в холодильнике, достал колбасу, сыр, масло. Хлеб он привез с собой. Все еще теплый, сладко пахший дрожжами.
Олег проглотил слюну.
Что-то поскреблось в памяти, но он не до конца понял, что.
– Ты был вчера звездой. «Великано» плакал и аплодировал, – сказал Макс, нарезая хлеб.
Крошки брызгали во все стороны.
– Принцесса сдохнет, когда узнает.
– Почему ее вообще называют Принцессой? – спросил Олег. Все его мысли были лишь об Алене.
– Потому что выебывается, – не раздумывая, ответил Макс. – Точнее, она не выебывается, а в самом деле может себе позволить кое-кого получше. Но пацаны с ее работы это не понимают.
– Дебилы, бля!.. – Олег поморщился.
– Сколько ты с ней уже спишь? – сочувственно спросил Макс.
Олег попытался сосчитать, но не смог. Мозг не желал работать. Он дернул плечом. Первый раз, когда было еще тепло. Хоккейный сезон только-только начался. Потом в ноябре или декабре? Нет, в ноябре был день рождения Ангелины. И Алена была приглашена, и они танцевали с ней под мистера Кредо.
Значит раньше…
– Мы расстались, если ты не заметил.
Макс присвистнул. Его взгляд обрел свет, что его сестра называла «блядским».
– Поссорились?
– Она сказала, что меня любит и что я должен уйти.
– И ты ушел, кусок долбоеба?
– А что я должен был? У нее, блядь, видишь ли, денег нет, чтоб мне бутер сделать. Но у меня она денег взять не может. Я должен метнуться в магазик и принести все сам.
Макс вздохнул.
Он знал, что журналистки получают копейки. Особенно, такие, как эта его Алена. Чтобы быть репортером, надо уметь совать нос в кишки собеседника. Глубоко, словно муравьед. А такие девки не любят совать свой нос в чью-то жопу. Они привыкли, что нос туда всегда суют им. И очень удивляются, заметив, что в журналистике мало просто добиться согласия на интервью с кем-либо. Надо еще вопросы уметь задать.
Ангелина, он помнил, долго не могла с этим справиться и приноровиться.
– Ты не думал, что может, денег реально нет?
– Я предлагал дать ей денег, чтобы купила. Но она же не пала так низко, чтоб трахаться за еду! Она продается исключительно за валюту… Шлюха!
