***
Все началось с того, что однажды вечером она вернулась с работы в отвратительном настроении. Она не одарила меня обычным приветственным поцелуем или чем-то еще. Она просто вошла в нашу спальню и закрыла дверь.
Я подумал, что это очень странно, но не настолько, чтобы посылать какие-то предупреждающие сигналы. Так что, я продолжил проводить вечер с Генри, время от времени поглядывая наверх и удивляясь своей жене. Она не спускалась весь вечер.
Когда я поднялся в спальню, она лежала в темноте. Случайный наблюдатель подумал бы, что она спит, но я знал, что это не так. Ее дыхание было неглубоким. Она была в полном сознании.
Я принял душ и забрался в постель рядом с ней. Она лежала лицом ко мне, поэтому я прижался к ней и обнял ее рукой за талию. Я почувствовал, как она схватила ее и оттолкнула.
— Пожалуйста, дорогой. Не сегодня.
Я был ошеломлен! Она никогда не отталкивала моих проявлений чувств. На самом деле, как раз в это утро мне пришлось отрывать ее от себя, чтобы успеть вовремя на работу. Что могло измениться за один день?
Сбитый с толку, я вернулся на свою сторону кровати. Мы лежали в тишине, вместе, но в совершенно разных мирах.
Я забеспокоился еще больше, когда почувствовал, что кровать рядом со мной сотрясается от ее беззвучных рыданий.
Я пришел к выводу, что произошло что-то на работе. Это было единственное, что было между утром и вечером. Ее уволили?
Кто-то что-то с ней сделал? Мой разум пытался понять смысл ее трансформации, но ничего не получалось. Я знал, что единственный способ для меня, чтобы узнать, это если жена сама поговорит со мной.
Это было началом нашего ада. После того вечера все признаки привязанности у Наоми прекратились. Она стала совершенно другим человеком. Она не смеялась. Она не хотела быть рядом со мной. Она не хотела играть в эту игру. Черт, она даже не флиртовала. Ее поведение просто стало замкнутым и угрюмым.
Каждый день она уходила на работу, возвращалась домой и шла прямиком в спальню. Когда я пытался привлечь ее внимание, она сердилась и набрасывалась на меня. Честно говоря, я не знал, что делать.
Через три недели после ее внезапного превращения с меня было довольно. Я пробовал быть терпеливым. Я пытался с любовью вытянуть из нее объяснение. Я даже пробовал подкупить ее. Все это встречалось враждебной реакцией.
Поэтому, когда она ушла на работу, я на некоторое время завез Генри к сестре. Я сказал ей, что мне нужно поговорить с Наоми, и требуется, чтобы Генри не мешал.
