С тех пор, нить Герца стала такой же бледной и порванной. Хотя, пусть и пытаясь скрыть это от себя где-то в подсознании, он никогда не видел, чтобы их судьбы были связаны. Они, скорее, просто очень тесно переплетались. Но осадок никуда не девался, горький привкус, от которого парень смог избавиться только несколько часов назад. Одиночка помотал головой, вытряхивая из себя всю грусть, встал со скамейки и побрел прочь из торгового центра.
Наступила ночь. В это время суток, город выглядел более жутко, чем здание внутри: черно-белые дома, готовые развалиться под тяжестью грузных, одиноких обитателей; красное небо, сквозь лоскуты которого, пробивалось слабое свечение рубиновой Луны; и толпы пустых, прозрачных оболочек, носящих название «Общество». Обладая способностью видеть реальность такой, какая она есть, Герц никак не мог привыкнуть, что весь мир напоминает площадку ткача-неумехи, который случайно нашел бабушкины спицы, и решил связать хоть что-нибудь.
«Вяжет он дерьмово», – каждый раз думал Герц.
На своем пути, гуляка набрел на невзрачное здание с фиолетовой, неоновой вывеской. Полуразбитая, мигающая надпись гласила: «Семь сахаров для размышлений». Несмотря на туповатое название, Герц решил зайти из чистого любопытства. Внутри его поприветствовал кассир, одетый в разноцветную футболку кислотных цветов, и татуировками на лице: на одной из них изображалось дырявое сердце, а левый висок украшала набитая дымящаяся рана.
– Те на-а одного-о? – сонно протянул малый.
– А что тут у вас?
– Смотровая площадка. Бер…Берешь билет, и наслашдаежзя видами н-ночного гор-рода. Если есть ж-желание, могу предложить средство для «третьего» глаза, – будет исчо интереснее, – он хихикнул, и чуть не свалился на стол.
– Вы пьяны? – С легким омерзением, спросил Герц.
– Если только люб-о-овью. Так, это, идешь – нет?
Герц сморщился от такого сервиса, но купил билет и протопал на крышу. Посетитель ожидал увидеть дряхлый балкон, но его поприветствовал паркетный, лакированный пол с деревянными скамейками, и хаотично разбросанными большими подушками-креслами. Сидяче-лежачие места были заняты, и Герц пристроился у самого дальнего ограждения. Он «отключил» свой клубочный взгляд, и попробовал насладиться пейзажем, как нормальный житель.
Под ним рассыпались желтые и бело-синие огни, проезжавших автомобилей. Они тянулись кучной линией, единым организмом, как некая змея, перепутавшая ареал обитания. По бокам от дороги, бесконечной чередой, стояли старенькие домишки, напоминавшие Герцу его «родной» хостел. Вся улица подсвечивалась оранжевым светом от фонарей, как своеобразным лазерным мечом из популярной космооперы. Над головой собирались тучи, затягивающие и без того мрачное небо. Послышался грохот, и первые, холодные капли упали Герцу на ладонь. Он накинул капюшон, и продолжил наблюдать, как огненный змей, превращается в обычного, блестящего червя.
