Когда ночь спустилась на Верделит, ко мне пришли гости. Кровать чуть прогнулась под весом, а я резко вынырнула из дремоты и удивленно взирала на посетительницу. Ангелина Витальевна сидела рядышком, на постели, и яркий лунный свет сочился сквозь хрупкое старческое тело. Женщина улыбалась мягко, а радость залегла глубокими морщинками в уголках глаз.
– Вы…. – только и смогла выдавить из себя.
– Ох, деточка, совсем забыла! – всплеснула руками старушка видя непонимание на моем лице.
Женщина сложила ладошки лодочкой и медленно провела по лицу, словно умываясь лунным светом. Через секунду передо мной сидела не заказчица, а бабушка, моя, родная, любимая бабушка. Я не сдержала всхлипа, и эмоции ринулись на волю водопадом слез.
– Ну, будет тебе, Настенька! Какая же ты у меня красавица выросла! Не плачь, не плачь, опухнешь вся наутро, а замуж как? – ворковала бабуля, а я лишь крепко её обнимала, подвывая в ответ. – Ну всё! – строго заявила бабушка, отдирая приставшую намертво меня и вытирая слезы прозрачным платочком.
– Ба-а-ба…. – я всхлипывала, послушно позволяя за собой ухаживать.
– Так, Настюш, держи себя в руках, у нас не так много времени. Ох, матерь божья! Ты спишь в подвенечном платье! Все измялось! – бабушка укоризненно посмотрела на меня, качая головой. И я вновь почувствовала себя так, словно не оправдала ее надежд. Ы-ы.
– Бабуля, какая свадьба…. – начала было я, но спорить под серьезным взглядом перехотелось.
– А такая. Суженого звала?
– Звала, – покорно согласилась я.
– Парень-то какой хороший, совсем измучился тебя искать. Миров-то ого-го сколько! Уж бабушка-то все видит! Да и сама вон, кожа да кости. Измотала ты себя, не щадишь совсем. Настенька, нельзя так, беречься надо. А суженого, раз звала, так и бери пока тёпленький, – бабуля лукаво улыбнулась. – Да и я уже не смогу за тобой постоянно приглядывать. Пора тебя замуж выдавать, а то со своей работой так и не соберёшься. Гелидор мальчик хороший и любит тебя, правда. Дай ему шанс.
Она погладила меня по волосам, и я наконец-то почувствовала себя дома. Но сватают меня тут вообще без зазрения совести!
– Ну, ба!
– Не спорь. Свадьбу завтра сыграем, сердце моё перестанет болеть за кровиночку, уйду с миром. А то никакого покоя даже в посмертии с такой внучкой!
Мы переглянулись и рассмеялись, так легко и непринуждённо, словно не разделяла нас пелена смерти, не было этих долгих одиноких лет.
– Ты опять оставишь меня одну? – я печально посмотрела на прозрачный силуэт.
