– Я соболезную, – пробормотала девушка, сжавшись под пледом, что вдруг перестал ее греть.
– Ничего, мы пережили это. Именно тогда-то и началась эта история с пирогами, – усмехнулся Виктор.
– В каком смысле?
– Я знаю, что Алекс и Ирис терпеть их не могут, – тихо засмеялся Хард старший. – И то, что Алекс не терпит чай, я тоже знаю.
– Тогда почему не остановите их? – удивленно уставилась на него Дана. – Разве это не расстраивает вас?
– Нет, – с улыбкой покачал он головой, – это радует меня и успокаивает мое сердечко. Ведь каждый раз, когда они едят этот малиновый пирог я понимаю, что дети меня все ещё любят, и жизнь снова наполняется смыслом. А они поступают так именно ради этого.
– Это как-то неправильно.
– Любовь не бывает правильной! Любовь штука сложная. Независимо от того, кого мы любим, мы идем на огромные компромиссы. Мы жертвуем своими амбициями, своей гордостью, мы жертвуем собой.
– Я не понимаю, что может обрести человек, который предаст себя и свои мечты.
– Другого человека. Он получит его полностью и без остатка. Это и есть любовь – когда ты отдаешь все свое, чтобы получить все его. Это самый честный обмен. Обмен жизнями и ценностями. Ты становишься чем-то большим, чем просто ты. Ты становишься любимым, родным, незаменимым. Ты становишься целым миром для кого-то. А без этого кого-то… ты обычный непримечательный человечек, что сидит и пьет бурбон, – улыбнулся он и поглядел на опустевший бокал. – Без тех, кто любит нас, мы никто.
Они сидели в тишине, смотря как снег падает на землю под светом желтых фонарей.
– Наверное, ты замерзла, – вздохнул Хард старший. – Пойдем в дом?
– Да, конечно, – Дана поднялась.
– И, если, не сложно, не говори Ирис о смерти ее матери. Для нее мама умерла позже от сердечного приступа.
– Я поняла.
Они присоединились к общей беседе, а Дана никак не могла собраться с мыслями. Отдать всю себя? Всю? Пожертвовать амбициями и гордостью, чтобы получить его? Она поглядела на Александра, который смеялся, болтая о чем-то с Ирис. Ему нужна семья. Он хочет детей. Готова ли она на все это? Способна ли сделать его счастливым?
Мысли путались, а ответа все не было.
Гости разъехались, и они остались на кухне вдвоем. Джеймса тоже отпустили и, поэтому, сейчас, Дана и Алекс прибирали со стола и мыли посуду сами.
– Ты сегодня какая-то задумчивая, – вытирая бокалы, произнес Хард.
– Просто я разглядела, – она уставилась на свое отражение в белой фарфоровой тарелке.
– Что? – напрягся Алекс, чувствуя, что Дана готова отрезать от него очередной кусок.
