– Что? – Эрол положил руку на ее плечо, стараясь успокоить.
– Я забыла деньги в машине!
– Сколько?
– Пятьдесят тысяч.
– Ты же знаешь, что лучше не возвращаться. Жандармы нагрянут в любую минуту.
Кивнув в ответ, Наша вытерла слезы, она понимала разумность сего решения.
– Паспорт-то с собой?
Наша указала на свою маленькую сумочку, висящую через плечо.
Проезжая береговую линию Каламыша, мы заметили все тот же Vito, промчавшийся по встречной с огромной скоростью.
– Это та же машина? Что она здесь делает? – обратилась я к Эролу.
– Заезжай в марину. Он, должно быть, на яхте.
Припарковавшись недалеко от знакомого паба, мы вышли из машины и направились к главной дорожке, ведущей к причалу мегаяхт. Перейдя на бег, все надеялись найти Ведата на борту его судна.
Из окрестных баров доносилась музыка, мелодии перебивали одну другую, стили и звуки смешивались.
Добежав до нужного места стоянки, мы опоздали всего лишь на несколько минут: яхта «Leopard» покинула марину и, постепенно набирая скорость, огромным белым корпусом рассекала тихую морскую гладь, оставляя позади пенистый след.
На палубе показалась утонченная блондинка – и вскоре скрылась из виду, как и сама яхта, исчезнувшая за темной линией горизонта.
Ощущая прилив волн и легкий бриз, охлаждающий накаленные нервы, мы уставились вдаль, думая каждый о своем.
Эрол прокручивал в голове события всех этих месяцев, догадываясь, что, должно быть, дядя установил наблюдение за Лейлой, а возможно, и за племянником, контролируя их. Но на похоронах своего любимого учителя неожиданно появился генерал, и, сев в его машину, Лейла почувствовала себя в безопасности. Она точно знала, что другого такого шанса не будет. Люди Ведата, наблюдая за происходящим, не могли к ней приблизиться, тем более пройти в подъезд незамеченными.
За несколько часов погрузив на борт все самое необходимое, Ведат морским путем отступил на заранее подготовленные позиции.
В голове у Нашей бегали грызуны, не дававшие позабыть о так глупо оставленной сумке с деньгами, которые ох как пригодились бы в Лондоне.
Оценив выражение моего лица, Лена раздраженно спросила:
– Что ты улыбаешься?
– А в словах Москвички про лодки все-таки что-то было…
Продолжая вопросительно смотреть на меня, Лена думала, к чему это?..
– …В конце концов, самая большая досталась ей!.. – закончив свою мысль, я встретилась глазами с Нашей, теперь уже улыбающейся мне в ответ.
Вечные рассуждения Москвички о лодках и ее воображаемой жертве развеял ночной ветер, сопутствующий огромному «Леопарду». Ее мечты о мужчине-лодке материализовались.
