Эрол не взял меня с собой на отпевание в мечети, справедливо рассудив, что только членам семьи уместно помолиться за упокой души умершего. Толпа любопытных уже собралась у ворот мечети, с вожделением ожидая подробностей смерти ушедшего.
* * *
На кладбище было довольно людно: Лейла, Эрол, соседи, бывшие коллеги, добрые и не очень, знакомые – все были одеты с иголочки, позаботившись о своем траурном имидже заранее. Лейла, уже с самого утра побывав в парикмахерской, набрызгала волосы лаком так, что ни одна волосинка не выпала из стоящей как дом прически. Костюм и сумка Burberry идеально сочетались, образ прекрасной вдовы завершали туфли того же бренда.
Совершенно спокойный и уравновешенный Эрол с достоинством сдерживал эмоции, бушующие внутри.
Соседи и знакомые, рассредоточенные отдельными группами, негромко разговаривали, стараясь выведать, кто и как знал умершего.
Держащий дистанцию домоправитель, напросившийся на кладбище в последнюю минуту, казалось, единственный не переживал за свой внешний вид, вспоминая бедного старичка, который посылал его в мини-маркет за шоколадом, оставаясь сидеть у входной двери в ожидании новой обертки или фантика – он собирал их в последние годы.
Отец Эрола скончался от инсульта с сильным кровоизлиянием в мозг. Как и бабушку, смерть застигла его внезапно. Должно быть, благими делами и добрыми помыслами они заслужили мгновенный уход, оставив после себя долгую светлую память.
Следуя должному порядку исламского погребения, тело под прочтение муллой молитвы, наконец-то, предали земле. Каменное лицо Лейлы не выражало скорби. Она провожала супруга в последний путь с мыслями о времени, потраченном ею на быт и семью. Так и не простив Эролу ушедшего к прислуге имущества, глубоко оскорбленная Лейла обходила сына стороной даже на кладбище. Вернувшись к кортежу автомобилей, она села в служебную машину высокопоставленного офицера, когда-то перспективного курсанта военной академии. В свое время отец Эрола вел курс политической географии, летая дважды в неделю на лекции и семинары в Анкару. Лейла покинула кладбище в сопровождении теперь уже генерала.
Еще какое-то время Эрол принимал дежурные соболезнования, которые звучали однообразно и сопровождались откровенно любопытными взглядами в мою сторону. Наконец-то, распрощавшись с людской толпой и сев в машину, он сделал неожиданное предложение:
– Как насчет ланча?
Кивнув, я посмотрела в окно. У кладбища все еще клубилась толпа, многие гости траурной церемонии обменивались номерами телефонов, используя подвернувшуюся возможность завязать полезные знакомства.
