Приехала скорая.
Вскоре через капельницу мне ввели обезболивающее и успокаивающее средство, и я перестала волноваться о чем-либо.
Меня привезли в больницу, затем последовала процедура рентгена, кабинет травматолога, который рассматривал снимок сквозь овальные линзы очков.
Стук в дверь и появление Эрола оправдали мои надежды, и я сразу почувствовала облегчение.
Доктор что-то написал, протянул нам листок и, переведя взгляд на меня, вынес вердикт о растяжении сухожилий в нескольких местах и сильных ушибах.
– Вам повезло! Могло быть и хуже, – протягивая рецепт на таблетки и мази, врач добавил: – Жду вас через неделю.
– У меня самолет рано утром. – Память об утреннем рейсе хлынула в мозг, кажется, я даже покраснела от перспективы предстоящего полета.
– Отмените! Плюс температура 38 мне совсем не нравится. Если до завтрашнего вечера не спадет, позвоните. В другом случае жду вас через неделю.
Эрол выкатил меня к лифту на коляске, нажал на кнопку P – паркинг. Когда двери кабины закрылись, он улыбнулся и заметил:
– Я так хотел, чтобы ты осталась.
Обидевшись, я толкнула его кулаком в бок.
Ненадолго задержавшись на рецепции, он без возмущения и обсуждения стоимости профессиональных услуг здешних врачей оплатил протянутый кокетливой девушкой счет в пятьсот долларов, затем смял его в комок и выбросил в урну на парковке.
* * *
Проснувшись наутро с перевязанной ногой и легким ознобом, я первым делом должна была обзвонить близких и сообщить им, что мое возвращение откладывается.
«Какую же придумать причину задержки»?
Услышав звон посуды на кухне, я позвала Эрола. Вместо него появилась уже знакомая домработница. Держа предписание доктора, она подошла к тумбочке с лежащими на ней мазями и бинтами и стала читать аннотацию по их использованию. Объяснив ей мое состояние, Эрол оставил женщине кучу указаний по моему лечению.
– Спасибо. – Я не знала слов благодарности на турецком, но мне не хотелось показаться грубой.
Улыбнувшись в ответ, женщина продолжала разбираться в мазях и предписаниях.
– Телефон можно? – я оттопырила большой палец и мизинец, показывая, будто прикладываю трубку к уху.
– Мам! Это я! Ты не переживай, меня сегодня встречать не надо. Я еще останусь на пару недель.
– Тебе что, так хорошо там?
– Да. Именно. Очень хорошо! – сжимая зубы от боли в поврежденной ноге, я обрадовалась подсказке. – Как у вас дела? Что делаете? – зная ответ наперед, я все-таки задала этот вопрос.
– Как обычно: работа – дом, выходные – дача.
