–Моё имя слишком длинное чтобы его запоминать…
– Я бы попытался запомнить… – Услышал Вольфиаг свой собственный голос.
Луми моргнула, потом ещё раз, и в зелёном холоде начало теплеть, и наконец её взгляд обрел ясность, а глаза наполнились слезами.
–Я убила человека! Своими руками!
Вол обнял её и долго не отпускал. Ему было и приятно и больно наблюдать, что девушка не была голодной к жестокости и убийствам. Вскоре начало темнеть, а Луми всё сидела, сложив голову ему на плече. Её конь пришел и стоял рядом. Она его увидела и улыбнулась. Затем закрыла глаза и заснула. Надо было выдвигаться, лагерь теперь находился ещё дальше. И Вождь, взяв её на руки, уселся на коня.
– Так тебе друг будет спокойней. Я знаю, почему ты всё-таки ушёл. Виновные наказаны, поверь мне.
Луми нащупала, не открывая глаз его меховой плащ и закутавшись прижалась к его груди, сладко посапывая. А Вольфиаг глядя на неё, совсем не заметил удивлённых взглядов своих воинов, при виде такой заботы.
…
Когда я очнулась, то сперва не вспомнила, что случилось. Боль и тепло растекались по телу, сознание постепенно вернулось, и в памяти появились смутные воспоминания. Вот Вальд меня уводит от зрелища бойни, вот мы останавливаемся, так как Вальд опять не хочет дальше идти. Я его привязываю, а сама иду к реке умыться. И тут меня догоняют трое… Разбойники меня хотели "поиметь”, так они сказали. Я подозревала, в этом не было ничего хорошего. Но они были настойчивы. Лапали меня, швыряли друг другу, словно я не человек и не леди тем более. Я вспомнила, как отчаянно ржал Вальд… Глаза открылись сами собой. Меня спас Вольфиаг Страшный! Он приехал за мной и спас меня? А теперь отдаст другим извергам, ещё худшим чем эти. Что ж у него в голове-то?
Я огляделась и поняла, что лежу на большой кровати завешенной пологом. Где-то за ним трещал костер. Я вновь была в шатре. Тихонько встала и посмотрела на свое разорванное платье: ещё немного и я буду как девицы из Дома Удовольствий, где носят только юбки или и вовсе: без ничего! Я прикрыла лоскутком тело и оглянулась: рядом с кроватью, словно для меня, лежала шаль. Я накинула её на плечи, гадая, кому же принадлежит эта мягкая, шелковисатая и очень дорогая ткань. Ведь в лагере не было девушек, кроме меня…
Выйдя из-за полога, я поняла, что это шатер Вождя, он сидел у костра на шкурах и пил из кубка вино. Я была рада, что он жив. Хоть и понимала, что он принёс на том поле больше смерти, чем все остальные. Сейчас он был совсем другим, чем там и я нервно сглотнула слюну. Нет на могучем теле брони, одна рубаха и штаны, но он всё равно могуч. Лицо расслабленное, взгляд теплый, пальцы крутят в руках серебрянный бокал. Моё отношение к нему менялось с каждым разом и сейчас, например, я хотела, чтобы такой вот человек как он- был моим другом, а не похитителем и перевозчиком от одного торгаша к другому. Он меня пугал, но и он мне нравился.
