Поскольку чтение по-прежнему давалось ему с трудом, он обнаружил, что сохраняет эти знания лучше других, главным образом потому, что ему приходилось концентрироваться на каждом слове. Книга, лежавшая у него на коленях, — перепечатка всех нравов демонов и ангелов — была написана в конце девятнадцатого века человеком по имени Артур Варнери. Брат Варнери, Эдвин, погиб от руки Падшего, и, чтобы почтить эту жертву, Варнери потратил два десятилетия своей жизни на исследования и написание книг о борьбе за власть между Раем и Адом. Это была не единственная книга на эту тему, прочитанная Беком — за последние семь месяцев он получил огромное количество домашних заданий, — но эту он выбрал сам.
Чтение продвигалось неторопливо, страниц двадцать за ночь, отчасти потому, что проза была очень сложной. Сейчас Бек перечитывал девятую главу, заинтриговавшую его больше остальных. Одна конкретная фраза привлекла его внимание, потому что он не совсем понимал, что с ней делать:
«Безумие ангелов в вышине Рая, лукавство демонов в глубинах Ада. Порознь, но всё же вместе, ибо свет созидает и свет разрушает — всё в равной мере».
Его это столь озадачило, что он записал отрывок на клочке бумаги и сунул в бумажник. Примерно раз в день он вытаскивал его, изучал и клал обратно. Кто знает, может быть, к концу своей жизни он поймет, что это значит.
***
Было уже около шести, когда дверь библиотеки со скрипом отворилась. В такой час это мог быть только Великий мастер Кеплер, архивариус Международной Гильдии. Как сказал бы дедушка Бека, Кеплер был «старше земли». В свои семьдесят с небольшим лет он двигался черепашьим шагом и служил Великим мастером вот уже пятьдесят лет.
Но, к удивлению Бека, к нему присоединился не Кеплер, а Тревор Мактавиш. Тревор был худощавым, мускулистым голубоглазым мужчиной с седыми волосами, собранными в конский хвост. Он был начальником Бека, одним из самых уважаемых Великих мастеров в Международной Гильдии. Сегодня утром он выглядел полусонным.
— Как быстро ты соберешься к отъезду? — спросил он. Тревору была несвойственна невежливость, как и тревога в голосе.
— За пятнадцать минут. Зачем?
— Нас вызывает Ватикан. Хотят поговорить о проблеме, — сильный шотландский акцент съедал окончания.
Ватикан? Это как-то связано с Райли? Нет. Будь дело в этом, они бы связались с ней напрямую. В Атланте все шло хорошо, по состоянию на прошлое утро. И все же Люцифер сделал загадочное предупреждение…
