От ее предположений закатываю глаза. Куда мне рыпаться-то. Я девушка занятая и искать приключения на свою загорелую задницу не собираюсь. И надеюсь они сами меня не найдут.
— Москва, — откашливаюсь, потому что сейчас все откроется. И начнётся апокалипсис. — МГУ.
Слова как бомба. Вот-вот и рванет. Молчание. Ох, я знаю, о чем она думает. Я сама не могу избавиться от этих пожирающих мыслей, что съедают мой мозг 24/7.
Эти думы не дают мне спокойно спать. И я все представляю, как оно все обернётся. Испоганит ли это решение мою идеальную жизнь, что была буквально выращенна вновь из пепла.
— То есть из всех институтов страны, ты выбрала тот, где... — слышу в трубку, как ее дыхание учащается, и далее следует шипение. — Только не говори мне... Нет, черт тебя подрал! И ты согласилась?
От такого верещания голова кругом. Вот умеет она так, как мамочка, права качать. Хотя ее можно понять, она за меня волнуется. Я сама за себя переживаю, блин. Но деваться мне некуда.
— Слушай. Я не виновата. Мы с Ильей поступили вместе только туда. А отношения на расстоянии… Сама понимаешь.
Да, вот так получилось, подавали во многие места, а поступили оба только в один. Где-то отказали мне, где-то ему. В некоторых не хотела учиться я, в других он. Остался один вариант. Самый ненавистный. Самый опасный для меня.
— Туда, где учится ЭТОТ уёбок? Из десятки вариантов, — пыхтит, кидая нелестные словечки. — Полин. Тебе разве не хватило тех унижений?
От этих слов сердце начало активно биться о грудную клетку. Зачем она начала разговор о нем. Боже. Я же просила.
Мы не поднимали эту тему очень давно. А боль режет острым ножом по зажившим шрамам, раскрывая их вновь. И все уже в крови. И чувства на поверхность.
— Господи, Сонь! Прошло больше двух лет. Он мог измениться, — слова застревают в горле. Обманываю себя же. Тем больней будет снова падать. — Да и ему, уверена, не будет до меня никаких дел.
Оправдания. Люблю их выстраивать. Кажется, розовые очки все ещё в моде.
Воспоминания вспышками в восполненный мозг, и как их не отгоняй, они лезут вновь. Травят меня. И страшно так. И в груди кислород перекрывает.
— Он. Испортил. Твою. Репутацию! — кричит она в трубку, и меня начинает трясти.
Не хочу. Не хочу слушать.
— Втоптал тебя в дерьмо. Видео до сих пор на просторах интернета, — слышу, как ее голос обрывается. Надеюсь, она не будет опять плакать. Потому что мои слёзы уже омывают щеки. — Ты забыла, из какой депрессии тебя вытаскивали врачи? А что было с твоей матерью? Ильей?
