Она подняла глаза на грязное зеркало, а там стоял Маркус, захлопнувший дверь с такой же силой, с какой он ее открыл. "Что?"
Но она не успела закончить свой полусформированный вопрос или что-то еще, потому что не успела она даже выключить краны с водой, как Маркус пересек пространство между ними и заключил ее в объятия.
Он прижал ее к стене и сжал ее лицо в своих ладонях.
"Я никогда не позволю, чтобы с тобой случилось то, что случилось с моей матерью. Никогда". Его руки тряслись, и по его лицу было видно, как он страдает.
Святые боги. Он был прав.
Она действительно обладала силой все это время.
О Маркус.
Как он мог разбить ее сердце, когда у нее не осталось ни одного, которое можно было бы разбить? Ей хотелось обхватить его руками. Он выглядел таким потерянным.
"Я хотел, чтобы ты была чистой", прошептал он.
"Тогда я тебе не нужна!" Она попыталась оттолкнуть его, но он не дал ей этого сделать.
И в следующий момент его губы прижались к ее губам. Она схватила его за плечи, не зная, пыталась ли она притянуть его ближе или оттолкнуть. Но к следующему моменту она вскочила на цыпочки, застонала ему в рот и отдалась изо всех сил.
Ее бедра отчаянно толкались в его бедра, ее правая нога зацепилась за его бедра, чтобы она могла прижаться ближе к тазу. Она хотела, нуждалась в том, чтобы быть рядом с ним, как если бы он был ее второй половинкой. Когда он был внутри нее, она становилась целой.
Это, наконец не было сном, и она никогда не нуждалась в этом больше.
"Кора," стон Маркуса был глубоким и диким, вырванным из глубины его сердца. Он сжал ее голову, пальцы запутались в ее растрепанных волосах. "Мне нужно…"
Его глаза были широко раскрыты, зрачки расширены. Его грудь вздымалась и опускалась, легкие качались, когда он балансировал на грани самоконтроля. Кора отчаянно закивала, помогая ему задрать юбку. Она тоже нуждалась.
Резким движением большая рука Маркуса разорвала ее чулки в клочья. Каким-то образом она расстегнула пуговицу на его брюках и расстегнула их достаточно, чтобы Маркус смог их сбросить. И она встала, ноги оторвались от земли, ноги обвились вокруг худых бедер Маркуса, когда он врезался в нее, прижимая их обоих к стене.
Она извивалась, приспосабливаясь к его большому весу, цепляясь за его широкие плечи, чтобы притянуть его ближе. Он приподнял ее выше, позволив силе тяжести скользнуть дальше по его толстой длине, и она закричала, когда его член проник в нее так, что она забыла о существовании.
