Девушка не была довольна, пусть и удовлетворила свою сатисфакцию. По натуре она такой человек — исполненные желания не приносят ничего кроме разочарования, тоски и понимания того, что можно было и лучше. Возможно, только потому она и жива. И вдвойне возможно, что именно поэтому она вне закона в Ордене. Палка о двух концах, как говорится.
Что делать дальше? Чёрт его знает. Ассистент показывает, что Лида ещё жива, пусть и без сознания. Лана лишь нашла в себе силы усесться и потихоньку прийти в себя. Подумать, например.
Хорошая получилась игра. А знаете, в чём суть самого хорошего плана? В его отсутствии. Никто, даже сам организатор, не должен быть посвящён в суть происходящего. Просто рано или поздно придёт осознание — вот он, шанс. Никто даже не подозревает что ты что-то сейчас сделаешь, а тут бац и ты бьёшь в подбрюшье в самый неподходящий момент. А в чём суть? В том что Лана и так желала смерти этого гандону.
Сняв шлем Лана, окунула палец в желеобразную кровь пустотника и попробовала её на вкус. Неплохо, на хлеб с маслом намазать сойдёт, подумала Лана и нервно засмеялась. А что? Некоторые воины рвут глотки своим врагам и поглощают плоть побеждённых чтобы обрести чужую силу. Или они мозг поглощают? А хрен его знает. Не важно.
Важно лишь одно. В каюте труп и бездыханное еле живое тело. Что делать?
Глава 20. Смерть Ивана Ильича
— Ёб твою мать. — Констатировала факт Лана.
Сейчас всё было предельно ужасно. И в этой ситуации фраза «хуже уже не будет» максимально не к месту, ибо хуже может быть ещё как. Ведь осталась ещё Лида, её сестра, не по крови, но по духу. И чёрт его знает, как она воспримет произошедшее.
Впрочем, плевать на неё, пошла нахуй сука совесть, тут стоит подумать прежде всего о себе. Что случилось? Лану жестоко унизили и предали. А в этом мире она не привыкла мириться с чем-либо или с кем-либо.
И прежде, чем осуждать человека за выбор подумайте сами, поставив себя на чужое место — важны ли для вас были бы какие-либо родственные или любовные узы, будь бы вы попаданцем? Думаю, едва ли. Для человека, прожившего уже одну жизнь, сакральность её событий, ровно, как и их ценность, стремится к нулю. Если человек не смертен окончательно, то что толку ценить жизнь во всех её проявлениях?
Пробило что-то Лану на экзистенциальные вопросы, наставив наконечник дугового ружья на Лиду. Чужие смерти чудесным образом заставляют человека превращаться из праздного животного в кого-то более одухотворённого и больного на голову. Никогда более человек не задумывается о чём-то действительно важном.
