Инерция мышления и отсутствие привычки пользоваться чужой силой. Потому что правильное решение было третьим. Вновь разжечь фиолетовую аргу и аннигилировать гранаты прикосновением. Я прекрасно знал, что она способна и на это. Не зря Мария рассказывала про то как просто уничтожила дом во сне.
Одна, вторая, третья. Разумеется они лежали ни разу не рядом. Я не хотел вообще прикасаться к тому, что вот вот должно рвануть и убить меня. Но нужно было переступать через животный страх с помощью логики. Убеждать себя, что искать другого варианта времени нет.
Я не утруждал себя скрытностью. Кто бы там ни был за дверью он явно слышал, как кто-то здесь очень быстро забегал. Ненужные туфли на каблуках выбросил, лучше уж на босу ногу, но без возможности при неосторожном шаге полностью утерять подвижность.
Да, я мог защититься полностью, дав взрывам случиться, просто окутавшись аргой. Но нет, страх заставлял искать путь, который к этому не приведет. Одна граната испарилась в руке, вторая. Я отчаянно считал секунды.
Третья была дальше всех. Все это время я старался быть на ногах, но здесь пришлось прыгать к ней, лишь бы выиграть хоть одно лишнее мгновение. Пожалуйста, скажи что у тебя долгий взрыватель или что ты бракованная. Пусть мне повезет сейчас.
Я крайне неприятно грохнулся грудью на каменный пол, покрытый мозаикой. О том, чтобы сгруппироваться, не было ни единой мысли. В моем разуме существовала только рука и граната. Они были так близко но так далеко. Не долетел…
Из нее повалил знакомый дым. Господи, спасибо что ты была дымовая, дай я тебя расцелую. Он не добавил никакого эффекта. Я и так и так не мог использовать родную аргу. Что не содержалось в этом дыме, похоже оно не особо работает против того, что создано богом.
Тут же раздался перелив оглушающих выстрелов, на раз-два пробивающих дверь, которая была далеко не хлипкой. Но оставалась деревянной. Так что пуле, пущенной в упор, было все равно, какая там толщина. Летящие во все стороны щепки больно застревали в теле при попадании. Я же пережидал натуральный расстрел уткнувший мордой в пол. Благо, дымовая завеса отлично скрывала меня от врагов. Если они, конечно, не носят тепловизоры.
— Выйдешь по-хорошему — останешься жива. — Раздался голос почти лишенный акцента.
Я им не верил. И подавать голос, чтобы обвинить их во лжи я тоже не собирался. Мало ли они подтверждают, жив я еще или нет. Все же лежу без движения. Даю обещание самому себе — всегда запирать дверь в сортир. Разумеется, это бы сразу меня выдало. Но хотя бы не дало врагам сразу кинуть мне три подарочка.
