– Все равно не одобряю я этого, – не дождавшись от меня ответа, хмуро продолжил Гейб. – В женщине должна быть загадка! А тут сразу весь товар лицом.
И призрак рассерженно замерцал, готовый в любой момент развоплотиться.
– Теперь я понимаю, почему Петер такой стеснительный, – задумчиво протянула я. – Чуть в обморок не упал, когда меня в ночной рубашке увидел.
– Я воспитывал своего мальчика в старых традициях! – с нескрываемой гордостью заявил Гейб.
Правда, тут же запнулся и погрустнел. Уныло вздохнул, опять замерцав всеми цветами радуги.
Без слов понятно, почему так нахмурился. Вспомнил, наверное, что на самом деле Петер – не его сын, а племянник.
Я в последний раз поправила волосы и отошла от зеркала. Ладно, хватит собой любоваться. Есть дела и поважнее.
– Так почему ты так вырядилась, Лариса? – спросил Гейб. – Вроде бы, никакого званого ужина сегодня не предполагается. Или Джестер пригласил тебя куда-то? – Хмыкнул и язвительно добавил: – Да нет, я бы знал.
Я недовольно повела плечами. Неприятно осознавать, что неупокоенная душа моего несостоявшегося свекра отныне обречена постоянно быть рядом со мной. Первые дни я изрядно бесилась от осознания этого факта. Попробуй тут расслабиться в ванной или уборной, когда понимаешь, что за тобой вполне могут в этот момент подглядывать. Но барон Гейб заверил меня, что никогда и ни за что не опустится до подобного. Наша незримая связь вполне позволяла ему держаться от меня на некотором отдалении. И барон поклялся мне, что его воспитание не позволяет ему подглядывать за обнаженными девушками. Проверить это я была не в состоянии при всем своем горячем желании. Оставалось лишь поверить.
К слову, упрекнуть Гейба в излишней привязчивости я не могла. Он не надоедал мне разговорами и первое время вообще старался лишний раз не материализоваться рядом. Правда, в последние дни мы частенько болтали. И тому были свои причины.
Одиночество и скука смертная. Вот какие чувства испытывала я постоянно после того, как Джестер инсценировал мою смерть и забрал меня с собой. Около месяца прошло с той поры, как он вынес меня на руках из фамильного склепа рода Теоль, который, хвала небесам, не стал моим последним прибежищем. Затем была дорога в его столичный дом. Как я ни пыталась разговорить Джестера в карете и узнать, что меня ожидает в будущем – все зря. Он словно погрузился в оцепенение, глядя куда-то поверх моей головы и игнорируя любые вопросы. Сдавшись, я с радостным нетерпением стала ожидать окончания путешествия, надеясь, что, оказавшись в знакомой обстановке, Джестер немного оттает и снизойдет до моих расспросов. Однако моим чаяниям было не суждено сбыться.
