Интересно, а есть тут должность какого-нибудь министра по связям с общественностью? Думаю, что я бы неплохо протрясла весь этот мир до самых его средневековых и патриархальных устоев.
– Лариса, а теперь и мне ну очень не нравится выражение твоего лица, – оборвал мои мечтания Джестер. – Так что ты там задумала?
Я широко улыбнулась. Откинулась на спинку стула и торжественно провозгласила:
– Я сама переговорю с Летисией! Уверена, что она будет счастлива получить развод с Джестером.
– Правда? – Между бровей Герона отчетливо прорезалась недоверчивая морщина.
– Честно-честно! – заверила его я. Улыбнулась еще шире, хотя щеки уже ныли от напряжения, и милым голоском прощебетала: – Но сначала, ваше величество, подпишите уже бумаги о разводе.
Герон выразительно закатил глаза. Пробормотал себе под нос что-то неразборчивое, но, по-моему, ругательное. Однако спорить не стал. Вместо этого послушно в третий раз обмакнул перо в чернильницу. И поставил быстрый стремительный росчерк в низу страницы.
– Значит ли это, о моя великая интриганка, что вопрос нашей свадьбы решен? – тут же спросил Джестер.
В ответ я лишь лукаво пригрозила ему пальцем. Пусть не торопится. В конце концов, я еще не совсем его простила.
– Знаешь, я все-таки не уверен, что это хорошая идея.
Джестер, который сидел рядом со мной, нервно ерзал, то и дело потирая ладони.
– Я думаю, все-таки будет лучше, если я сам переговорю с Летисией, – сказал он и как-то умоляюще уставился на меня.
Я молчала, размеренно постукивая пальцами по подлокотникам кресла.
Наверное, Джестер прав. Летисия вряд ли обрадуется, увидев меня сейчас. Не приведи небо, решит, что я пытаюсь ее таким образом унизить. Мол, видишь, когда-то ты считала себя главнее меня, а теперь ты стоишь передо мной, трясясь от страха.
Но я не была уверена в том, что Джестер правильно донесет смысл моего послания для почти уже бывшей жены. Мужчины – суть очень прямолинейные создания. Сочувствия и эмпатии даже в лучших представителях мужского пола обычно наблюдается по минимуму. Что уж говорить про этот мир, где женщины где-то на уровне полового коврика по своим правам.
– Лариса, ты бы спряталась, пока не поздно, – жалобно выдохнул Джестер. – Ну право слово…
И не закончил фразу, когда дверь распахнулась.
В королевский кабинет, который мы заняли для столь ответственного разговора, тихой мышкой скользнула Летисия.
При виде ее сердце как-то болезненно сжалось.
Вообще-то, я никогда не считала себя очень сострадательной особой. Скажу страшное: я даже в переходах и в метро никогда не подавала. Вместо этого предпочитала лишние деньги переводить в приюты для животных. Но…
