– Когда я вошел в нашу комнату, где было приготовлено брачное ложе, то застал Летисию в слезах, – хмуро ответил Джестер. – В руках она держала столовый нож, который умыкнула со стола. Она прижимала его к груди и твердила, что если я подойду к ней – то она покончит с собой.
– Ого! – Я восхищенно вздохнула. – Смелая девушка. Как понимаю, она-то как раз была не в восторге от твоей кандидатуры в качестве мужа.
Джестер нахмурился, видимо, недовольный моим язвительным тоном. Задумчиво взболтал бокал и поднес его к глазам, глядя на меня через кроваво-красные переливы содержимого.
– Я инквизитор, Лариса, – зачем-то напомнил он. – И владею магией внушения. Мне не составило труда успокоить Летисию. Естественно, брать ее силой я не собирался. Я просто хотел узнать причины ее столь непонятного поведения.
– И-и? – вопросительно протянула я. – И что же это значило?
Джестер вместо ответа сделал круг по комнате. Сначала остановился напротив окна и долго стоял там, вглядываясь в синий вечерний сумрак. Легким движением руки я пробудила хрустальную сферу. Та взмыла под потолок, и в ее глубине забился лепесток колдовского пламени. Его отблески неровно ложились на лицо моего собеседника, подчеркивая тени под глазами и острые скулы. Да, за те дни, что я не видела Джестера, он осунулся. И осунулся сильно, хотя и до того не мог похвастаться лишним весом. Любопытно, почему? Неужели так усердно размышлял о моем будущем, что потерял покой, сон и аппетит?
– Летисия была влюблена в другого, – наконец, сказал Джестер, не торопясь обернуться ко мне. – Его звали Тимбер. Сын их дворецкого. Все детство они провели вместе. Родители не видели в этом ничего дурного. Видимо, думали, что их благочестивая и хорошо воспитанная дочь никогда в жизни не посмотрит на человека, который настолько ниже ее по социальному статусу. Но, как понимаешь, ошибались.
– Молоденькие девушки вообще крайне редко прислушиваются к доводам разума, – проговорила я, пытаясь хоть немного утешить Джестера. Было видно, что эта история все еще отзывается болью в его сердце.
Получается, он был влюблен в Летисию. Иначе не хранил бы обиду в сердце столько лет.
– Мне было крайне неприятно это слышать, – продолжил тем временем Джестер. Вздохнул и повернулся ко мне, с непонятным вызовом скрестив на груди руки. Добавил негромко: – Я… Мне нравилась Летисия. Очень нравилась.
Ну вот, что и требовалось доказать. Бедняга и впрямь был влюблен в эту вертихвостку. Наверняка радовался, что брак по расчету, столь привычный для этого мира, в итоге обернется союзом по любви.
