'Да.'
— Для твоей мести в живых не осталось никого. Тот, кто убил ее, теперь так же мертв, как и она, Картер.
— Да, — сказал я снова.
Мне было интересно, что случилось с ее камерой.
— Ты говоришь по-арабски, — тихо сказал Луиджи. — Но это не поможет тебе подружиться с афарами.
— Афары?
'Мои люди. Люди Данакила.
«Прямо сейчас, Луиджи, — сказал я, — мне нужны не столько ваши люди, сколько мои друзья».
'Я понимаю. Вы можете похоронить ее. Я похороню свой народ».
Караван перегруппировался, но весь день ушел на то, чтобы похоронить мертвых, включая Джин, и выяснить, какие верблюды смогут пройти оставшуюся часть пути до лагеря Борджиа. Четыре верблюда вышли из-под контроля и исчезли в пустыне, девять или более были мертвы или слишком тяжело ранены, чтобы продолжать путь. У нас осталось двенадцать верблюдов и десять погонщиков. Двое из четырех выживших Данакилов выступили в качестве погонщиков, оставив Луиджи и еще одного воина в качестве охранников. Верблюдов нападавших мы не нашли.
Слушая дискуссию между Луиджи и погонщиками, я заметил, что нападавшие оказали мне услугу. Он спросил. - «Что несли пропавшие верблюды?»
«Двое из них несли воду. Но многие из наших кувшинов разбиты. С водой, которую мы взяли у врага, и с теми немногими кувшинами и шкурами, которые у нас остались, немногие из нас должны быть в состоянии добраться до колодца живыми».
— Хорошо, — сказал он. «Загрузи воду и еду на первого верблюда».
Я сидел в тени одного из наших здоровых верблюдов, пытаясь понять, как найти камеру Джин. Наверное, мне все равно не стоило её хранить, даже если бы я её нашел, но почему-то я надеялся, что Луиджи позволит мне оставить её по сентиментальным причинам. Как благочестивый мусульманин он был убежден в неполноценности женщины, но как человек, живший в жестоком мире, где смерть всегда могла прятаться за очередной песчаной дюной, он мог оценить чувство, которое испытывал мужчина к своей очень талантливой партнерше.
Насколько ценными были инструменты в камере? Я все еще был убежден, что у Джин где-то есть объектив с однозарядным пистолетом 22 калибра. Она не рассказала мне всего о своем задании, как и я не рассказал ей о своем. Конечно, этот объектив, скорее всего, все еще находился на борту «Ганса Скейельмана». Потом я увидел, как один из погонщиков шел с этой камерой. Забудьте об этой идее, решил я. Это не стоило риска подозрений Луиджи.
Мужчины усердно работали, чтобы перенести груз, и примерно через час Луиджи жестом попросил меня помочь. Я работал как лошадь и как минимум трижды, когда никто не смотрел, умудрялся прятать электронные детали, выскользнувшие из треснувших коробок, под песок. Мне также удалось взломать несколько сундуков в процессе перегрузки. И казалось чертовски маловероятным, что Чезаре Борджиа подготовит все три свои мини-ракеты, как на это надеется.
