Дороти понимать, что ей нравится и потихоньку становиться самой собой.
Также здесь лежал хороший друг Мэйшес, с которым она была знакома в позапрошлом детском саду. Тогда они особо часто не общались с Элисом из-за того, что он был постарше и находился в другой группе, лишь изредка ходили к друг другу пить чай и смотреть мультики. А ещё его мама работала учителем литературы в школе и могла подолгу рассказывать им сказки, когда они задремывали после просмотра мультфильмов. Он также был для Мэйшес поддержкой в трудных ситуациях и когда Каспер делал ей больно и не мог нормально защищать от своей прошлой подружки, да ещё и на фоне «больничного» негатива от которого Мэйшес и так чувствовала себя нехорошо. За то время, пока они были в одной палате с Каспером, они сильно сдружились и пережили много приятных моментов, которые обычно переживают дети в возрасте пяти-семи лет. В один из таких скучных солнечных дней, после завтрака она решила нарядить его в платья с целью затронуть сердце за живое.
– Ну как, – наблюдала Мэйшес за тем как он смешно кружится в её платье, сидя на подоконнике возле его кровати и подслушивая за окном птичек – тебе нравится?
– Да, только вот – он на секунду перестал кружиться и сделал милую растерянную мордашку – почему именно платья?
– А ты не хотел бы покраситься как только вышел бы отсюда? – уклонилась от ответа Мэйшес и, слезая с подоконника, подошла к нему ближе, потрогав его волосы.
– Никогда не думал, но звучит здорово, – сказал Каспер, – а в какой?
– В голубой. – Мэйшес слегка улыбнулась с грустью похихикивая под нос, – а помнишь, я как-то раз читала тебе стих про Мальвину?
– Ну, – Каспер ожидал продолжения, с интересом глядя на Мэйшес и совершенно не понимая к чему она опять заговорила об этом. Со временем у неё случались истерики со слезами, и она сначала судорожно шептала про какую-то «Мальвину», а затем начинала истошно кричать на всю больницу о том, что она не умерла. Тогда санитарки привязывали её «лошадкой» к кровати, да так, что у Мэйшес после оставались шрамы и жгучие следы от того, как крепко её перевязывал медперсонал. А иногда такие шрамы долгое время и не проходили, оставляя кровоподтёки. Зрелище выглядело страшно, пугая и самого Каспера, но со временем он просто смирился, желая дружить с Мэйшес. Она казалась ему такой необычной отчего его к ней ещё больше тянуло: Мэйшес была непохожей ни на Поппи, ни на других здешних ребят. Дети, кроме сожалеющих в такие моменты Дороти и Элиса, мало понимали о чём она, лишь время от времени заслушивая об этакой Мальвине стихи Мэйшес. Так что, видя очередной припадок, друзья Каспера лишний раз просто обзаводились новым поводом для того, чтобы посмеяться над ней и назвать Мэйшес поехавшей, рассказывая Касперу о ней жуткие и придуманные ими же вещи конечно же, не вдаваясь в подробности её «доклинической» жизни.
