Мэйшес вновь не нашла ответа, разве что внутри выражала желание поблагодарить маленького юношу за ликбез. Маленькой леди тоже хотелось чем-то удивить его, но она не совсем понимала, что может его заинтересовать, а потому, дабы не ляпнуть глупостей, она решила не пытаться выглядеть умнее, чем есть на самом деле. Иногда данный порыв может принести больше вреда, чем пользы, а хотелось меньше всего сейчас – испортить момент.
Продолжая наблюдать за природой и за тем, как он, сняв обувь и носочки, босиком разгуливал по лужайке, она не вставая вытащила из кармана пришитого к платью фартука какую-то бумажку и решила разнообразить спокойную атмосферу:
– У меня есть для тебя ещё один стих, – сказала Мэйшес, смотря на мальчика, – я дописала его в собственной голове сейчас…
– Хочешь прочесть? – посмотрел на неё Азриэль, давно сбившийся при подсчёте проходимых внутри полянки кругов. Она, став заметно радостнее, чем была прежде кивнула:
«Malvína»
Мальвина жуёт мое сердце,
Она режет его словно нож
Ведь тебе одного меня мало,
Гордо платьем махнёшь да уйдёшь
Оттого не стыдясь в разных барах
Она смачно целует фрейлин
И кавалеров невзрачных,
Пока я плачу один..
Босиком и в пижаме, искав её
Позже оббегал я все кабаки,
Моя Мальвина не берет трубки,
Моя Мальвина молчит на звонки
Если быть откровенным, то с юностью
Я б выблевал всё, что я чувствую
На меня, услыхавши об этом, Мальвина
Невинно глазеет с сочувствием
«Ох и ах, Мальвина-Мальвина,
Хочу лишь чтоб меня одного
Ты всем сердцем навек полюбила»,
Как тоскливо, что твои фавориты
Лишь, увы, пресловутый цинизм
И с вокзала в стаканах вино.
– Это странно и я не совсем понимаю, о чём ты, – сказал Азриэль, внимательно слушая подружку, – а почему Мальвина?
– Я слышала, как ты рассказывал Меррелейн о том, – немного смутилась Мэйшес, не желая, чтоб Азриэль подумал, что она подслушивала – что тебе нравятся платья…
– Это очень мило – маленький юноша, чуть улыбаясь и подойдя поближе к Мэйшес, погладил её по голове. Мэйшес, улыбаясь в ответ и довольствуясь тем, что он прикасается к ней, тихо радовалась в глубине души тому, что ему, кажется, понравилось то, над чем она старалась. Они ещё поболтали ко взаимному удовольствию. Четыре часа пролетели незаметно. Где-то вдали вновь прокричали птицы.
– Уже много времени прошло, – подметил мальчик, – нам пора, иначе нас точно спохватятся!
– Я не заметила, – спокойно сказала Мэйшес, глядя ему в глаза, она рассматривала в них своё отражение и блики от сияющих пушистых облаков – мы же ещё побудем здесь вот так?
