Возможно, всё не так плохо, как показалось сначала. Она привыкнет, научиться подстраиваться под ритм этого города, обзаведется друзьями. С этим у неё никогда проблем не было. Главное — держать себя в руках и не нервничать по пустякам.
Дашка вырядилась по высшему разряду. Мини-юбка и легкая прозрачная блузка разлетались в стороны от малейшего дуновения воздуха и буквально вопили о молодости и бесшабашности. Ксюша таким гардеробом похвастаться не могла, но тоже не упала лицом в грязь, надев короткие кожаные шорты и строгую блузку с полочками, задекорированными переливающимися камешками.
— Надо же, мать, а у вас в Мухосранске знают толк в одежде, — одобрила Иванова, окинув её с ног до головы. — Где такие шмотки отрыла? Не в секонде ли случайно?
Ксюша победно улыбнулась:
— Жанна из Дании передала. Новые. С этикетками.
— Нууу, это ещё ничего не значит.
— Значит. Там нет таких магазинов. Есть бутики, дизайнерские ателье, но не секонды.
Даша прекратила красить губы, и до Авраховой запоздало дошло, что не стоило так открыто кичиться. Иванова прекрасно знала, какие у неё отношения с матерью.
— Так и скажи, что этими шмотками она откупается от тебя, — закрыла блеск и швырнула в косметичку. — Чтобы не доставала при случае. А если она у тебя такая заботливая, отчего сразу не помогла с учёбой? Не гнила бы тогда в технаре три года.
Ксюша сникла. Вот же стерва. И с этой девушкой она когда-то была не разлей вода. Она ведь знает, чем занимается её так называемая мать за границей и это не то, чем стремишься хвастаться на каждом шагу.
— Ну, чего молчишь? Я не права? Конечно, куда проще передать дорогих шмоток, чем помочь дочери.
Хотелось много чего сказать, но молчала, сцепив за спиной руки. Всё это время, начиная с шестилетнего возраста она всячески противилась тому факту, что её мать работает в эскорте. Это ярмо висело не только на шее бабушки, но и лежало на её плечах. Об этом знала каждая душа в их небольшом посёлке, каждая собака. Со временем слухи улеглись, частично позабылись. Оксана стала в первую очередь дочерью Пелагеи, а не Жанны и больше никто не подымал эту болезненную для женщин тему. Все. Кроме Дашки и двоюродной тётки.
Сестра уступила ей место у зеркала, а сама пошла за сумочкой и Ксюша украдкой смахнула набежавшие слёзы. Зачем вообще согласилась идти в этот клуб? Пока рисовала стрелки так и не смогла ответить. Второй раз за вечер былая радость от долгожданной встречи сменилась горьким разочарованием.
