— У себя дома сколько угодно корми, а тут нечего устраивать зверинец. Смотри, Гришка, последний раз предупреждаю.
— Так они мне в помощь, — оправдывался начальник охраны, настороженно зыркнув в сторону подошедшего Дениса. — Территория большая. Всю за раз не обойдешь. А так я знаю, куда бежать вдруг чего.
— Меньше дрыхни на смене, тогда и бежать никуда не придется, — отчеканила Эдуардовна и, заметив Дениса, раболепно улыбнулась. — Ой, Денисочка, а вы уже всё? Справились?
— Угу. Только в следующий раз уточняй, рабочий лифт или нет, если не хочешь составить нам компанию.
Гришка отвернулся, пряча улыбку за пышными усами, а бабка начала оправдываться, что больше такого не повторится, и услужливо засеменила рядом, провожая до самого ангара.
Денис фильтровал её бесконечную речь, пока мыл руки. Но когда настал черед переодеваться, командно кивнул на дверь, давая понять, что разговор окончен.
Спустя некоторое время через открывшиеся на дистанционном управлении тяжелые ворота выехал Ducati Diavel 1260. Прохожие восхищенно смотрели вслед стальному красавцу, не догадываясь, что ещё полчаса назад владелец этого мотоцикла рвал жилы, перетаскивая мебель за сущие копейки.
— Нафига столько яблок? — не унималась Дашка, помогая освобождать сумку. — Бля-я-я, только не говори, что и морковку притарабанила?
Ксюша смеялась над её изумленным лицом, представляя, как это выглядит со стороны.
Когда Дашка извлекла двухлитровый бутыль сала — трёхкомнатную квартиру взорвал громкий хохот.
— Аврахова, ну вот что мне с тобой делать, а? Ты больная на всю голову.
— Причем тут я?! Тёть Аня чёрным по белому озвучила список, что мне взять с собой. Думаешь, мне по приколу было тащить всё это? Да у меня чуть позвоночник из трусов не выпал. А я знай, тащу эти грёбанные яблоки.
Прекратив прикалываться, Даша примирительно обняла подружку. Что поделать, такой у неё характер. Если у самой нет настроения, нужно чтобы ни у кого его не было. А Ксюха… ещё с детства подбешивала своей оптимистичностью, верой в самое светлое. С таких как она, до чесотки хотелось содрать розовые очки и толкнуть мордой в грязь, чтобы прекратила так самозабвенно радоваться жизни.
— Ладно, не заводись. Чай будешь?
Ксюша была не против и чего-нибудь перекусить. С обеда ничего не ела. Но не стала в первый же день выпрашивать посуду для готовки, решив, что хватит и чая. Где-то в сумке ещё было овсяное печенье, купленное бабушкой на вокзале.
