– Доминик, тебе, виконту, не положено иметь такое чуткое и доброе сердце, – недовольно отозвался на это граф Дрэймор: он всегда считал друга слишком сентиментальным, но не желал пользоваться его добротой и удачно продать виконту свое убыточное поместье со всеми его жителями. – Но, раз ты так горячо настаиваешь на своем, я обещаю еще раз все обдумать, но дам знать о своем окончательном решении не ранее, чем через месяц. – Он протянул другу руку.
Ответ графа не удовлетворил виконта Уилворта, желавшего скорейшего благополучия бедняков и Кэсси, но другого выхода, как согласится на условие графа, он был лишен.
– Договорились, – твердо ответил он и пожал руку друга.
На этом друзья расстались, но, если виконт был глубоко огорчен сложившейся ситуацией, то его друга она лишь позабавила. На этот раз разность характеров виконта Уилворта и графа Дрэймора впервые принесла в их многолетнюю дружбу охлаждение и неодобрение намерений друг друга.
Июнь в Вальсингаме прошел точно так же, как проходил каждый год: незаметно, рутинно, полным тревог и работ на поле. Летом все взрослые крестьяне деревушки совместными усилиями обрабатывали большое поле, на котором рос картофель. Работа в поле была тяжелой: изо дня в день требовалось проверять каждый листик, каждый стебель и землю вокруг, чтобы обнаружить и истребить прожорливого жука. Этим летом избавиться от вредителя было еще трудней, так как жуков было так много, словно Бог наказал бедных вальсингамцев за какой-то большой грех. Но, несмотря на работу в поле, крестьяне посещали все утрени, вечерни и воскресные службы в церкви. Сам пастор Глоуфорд продолжал работать над реставрацией церкви, а его дочери, за исключением Кэсси, работали на поле: так как от Кэсси было мало толку, крестьяне единодушно избавили ее от этой повинности, но иногда девушка, ради развлечения, прибегала и насаживала жуков на острые палочки. В основном же, Кэсси целыми днями развлекалась тем, что бегала с деревенскими детьми на раздолье летних полей и леса.
Кристин приходила домой вымотанной от тяжкого физического труда и, поужинав, сразу шла в постель. Кэтрин же, словно совсем не уставала: она оставалась полной энергии и хлопотливой, и не ложилась спать до тех пор, пока не были переделаны все домашние дела и пока не был приготовлен завтрак на завтрашнее утро. Почти каждый вечер, когда смеркалось, Кейт брала Кэсси, и сестры шли на речку, стирать платья: Кейт сосредоточенно стирала одежду, а Кэсси с восторгом бегала по камням и мочила в воде ноги. Избавившись от насущных хозяйственных хлопот и, наконец, добравшись до постели, на следующий день Кэтрин вставала рано утром, чтобы разбудить отца и сестер, накормить их, одеть Кэсси и пойти с Кристин на поле.
