– Да, конечно. – ответила дева, севшая рядом с Виктором.
– Вот есть и жизнь, и смерть, но я не вижу разницы.
– Ты её и не увидишь. Жизнь для тебя была кошмаром, но только внутри твоей головы. А сейчас у тебя была цель. Поэтому даже кошмар для тебя перестал быть таковым. – он посмотрела назад, улыбнулась мило, – Присаживайся, сестра.
– Она права, Виктор. Ты ушел из моего мира, из мира жизни только для того, чтобы найти смысл. – молвила девушка лицом такая же, как и дева, которой мир смерти принадлежит.
– Зачем ты здесь?
Виктор поник лицом, но ясно взирать начал, пройдя туман в глазах, – Моя любовь погибла. Я пришел вернуть её, но мне не нужна моя жизнь, не нужна смерть, просто верните мне её… – сказал Виктор, поднимаясь из плена травы.
– Любовь… мы созданы любовью. – ответила девушка, одетая в белое платье, а в голове её сиял цветок, – Она неподвластна нам.
Путник пошатнулся, – Неужто зря я шел?
Смерть взяла за руку его, – Тебе нужна не я, Виктор. Тебе нужно перейти последнюю грань. Ты должен пройти мир пепла. Ты должен коснуться того, что сильнее нас обоих, что породила нас – сестер родных.
Вдруг грань, на которой стоял Виктор, грань, что делила жизнь и смерть, сменилась бесконечной тьмой. – Взгляни сюда. – он почувствовал холодную руку на своем подбородке, а после почувствовал движение шеи, головы. И дале он увидел белые врата в облаках. – Ежели тебе нужен покой, то я верну тебя. – сказала дева в порванном плаще.
Юноша оказался у врат, прислонил ухо к ним, но там молчат. Тут так много ломятся в них. Все ломятся в рай, как бабки на базар.
Виктор хотел что–то сказать, но не успел, ибо голова его вновь повернулась. – А это… – Виктор увидел два сцепленных объятиями ядовитых ликориса, подле которых дохнут мухи, черви, блекнут другие, а всё от красоты, а не от яда, хоть они и вредны для всех, кроме друг друга, но бабочка порхает над ними, что выросла под их плодами, – Здесь сцепляется всё воедино, без этого не было бы ни жизни, ни смерти, ни рая, ни ада для тебя. Это называют любовь. – молвила Смерть. – Вот и настал твой выбор: рай, как жаждали тебе придать его архангелы те над головой, или станешь ликорисом, обняв деву любимую свою, воскресив мою родитель?
Он безмолвно секунду посмотрел на даму, – Ты думаешь, что есть смысл спрашивать?
– Неужто нету смысла в этом? – она улыбнулась, взяв его за шею, приложив лог к своему, взирала своими зелеными глазами, поправив быстро свои волнистые каштановые волосы, – Ты молодец. Я горда за тебя. Дай воздух тому чувству великому, что предано было пеплу, чувству, на которое с ненавистью смотрят недолюди. Воскреси то, что создало вокруг всё. – она смотрела в его карие глаза, прижавшись ко лбу.
