Обстановка была далеко не ясной. И штаб дивизии для её выяснения направил на правый фланг своей обороны прибывшую за несколько часов до начала войны в качестве пополнения роту танкеток Т-37. Техник-лейтенант Г. Пенежко, приведший эту роту, так описывает развернувшиеся события: «Наша рота танкеток мнет небывало урожайную пшеницу. Мы выходим на правый фланг дивизии. Жарко. Пышет полуденное солнце. Далеко слева – Перемышль. Город в дыму. Видны только шпили костелов... На хутор с западной стороны въезжал отряд немецких мотоциклистов. Позади него, километрах в двух, двигались какие-то черные точки... мотоциклисты несмело выезжали на восточную окраину хутора, непрестанно ведя стрельбу из пулеметов в сторону отходивших пограничников... Моя «малютка» во главе двух взводов танкеток, скребя днищем по кочкам лощины, резво несется к роще, по опушке которой только что поднимались черные фонтаны разрывов. Откуда и чья била артиллерия, мы не смогли определить... Нам удалось опередить немцев и занять западную опушку рощи. Но не успел еще левофланговый взвод заглушить моторы, как на гребень, прикрывающий хутор, в четырехстах метрах от нас, выскочила группа немецких мотоциклистов... Я подал сигнал «в атаку!»... С ходу врезаюсь в группу мотоциклистов и поливаю её пулеметными очередями. Верткие трехколеспые машины рассыпаются во все стороны... Оба взвода вслед за бегущим противником перемахнули гребень, и я увидел над зелеными волнами пшеницы цепь больших темных машин. Они тянули за собой пушки. Едва успев дать красную ракету, я открываю почти в упор огонь по широкому стеклу встречной машины. Вздрогнув и перекосившись, она застряла на месте... Дымят и пылают разбросанные по полю остовы гусеничных машин, от которых немцы не успели отцепить орудия. Мы носимся между громадными тягачами... Вдруг над головой что-то резко и незнакомо просвистело, и я увидел показавшиеся со стороны хутора башни вражеских танков. Все новые и новые танки выходили из-за гребня. Вот уже ясно вырисовывается их боевой порядок. Они подтягиваются к подсолнечнику, грозя отрезать нас... Передаю в штаб радиограмму о появлении танков... Непрерывно маневрируя, спешу выйти из-под обстрела. Машины выполняют мой приказ. Механики выжимают из своих «малюток» весь их запас скорости... С обогнавшей меня танкетки покатилась сорванная снарядом башня, и машина, вздрогнув, остановилась. В ушах что-то оглушительно хлопнуло. Вильнув кормой, моя танкетка судорожно оборвала бег. Из машины в лицо пахнуло пламенем... кубарем вылетаю из башни. В танкетке раздается второй взрыв, и через люк башни вырывается фонтан огня... Я услышал дружный залп противотанковых орудий. Издали кажется, что выстрелы наших орудий вспыхивают у самых бортов немецких танков. Мы видим, как над одними машинами только взвиваются дымки, а над другими уже вырастают густые столбы дыма, тянущиеся в небо. Теперь немцам не до нас. Развернувшись назад и отстреливаясь, они отходят к хутору и скрываются где-то за ним у пограничной реки... третий взвод танкеток выдвинулся лощиной вперед и ведет огонь по немецкой пехоте, которая бежит за своими отступающими танками.
