Стас двигал челюстью, будто хотел сказать, но то ли не знал что, то ли подбирал слова, то ли не мог.
– Где он лежит? Скажи мне больницу, я сама все дальше узнаю.
– Крис, тебе пока надо держаться от этого подальше. Ярый не зря тебя перевел. Побудь пока в стороне.
– Как я могу бездействовать? Этот папаша же больной на голову. Что, если он еще что-то сделает?
– А если ты влезешь, может стать еще хуже.
– Да что произошло? Ты можешь сказать? Поверь, мои догадки все в самых худших сценариях ужасов.
– Крис, не могу. Я Ярому обещал. – Блондин вдруг вырвался из моей хватки и чуть ли не убежал от меня.
Я смотрела ему вслед, еще более растерянная, чем до разговора.
И тут кто-то сжал мне руку. Мимо прошла хвостатая, даже не обернувшись. Я сжала руку и почувствовала в ней листок бумаги.
***
На такси до больницы ушли все деньги, отложенные на еду на неделю, а еще в два раза больше времени, чем я потратила бы на общественном транспорте. Зачем я бросилась к желтой машине, а не в метро – сама не знала. Я просто не могла нормально мыслить. Стоило мне увидеть адрес и название больницы, как перед глазами словно пелена появилась.
Я влетела в приемное отделение, споткнулась о каталку, чуть не рухнула на парня с перебинтованной рукой и получила лопаткой по ноге от заплаканного малыша в очереди.
Кажется, я не туда сунулась. Где мои мозги? Я всегда посмеивалась над реакцией людей в фильмах на критические ситуации, они словно резко глупели. Это вызывало ухмылку и мысли: со мной такого точно не случится. Это не мой случай.
Окошко справочной информации нашлось в этом же здании при помощи одной милой женщины-санитарки.
– Люсь, подскажи девочке, где ее паренек, а то сейчас рухнет же. Откачивать придется.
– Как зовут больного? Дата рождения? – взглянули на меня холодно из окошка.
Я выдохнула и четко произнесла имя. А вот с датой рождения возникла неловкая заминка, за что я получила укоризненный взгляд.
– Эх, молодежь. Еще скажи, что фамилию не знаешь.
– Погоди, а может, это тот самый, которого недавно привезли по частям? – чуть не залезла с локтями в окно санитарка. – Ярослав же.
Я схватилась за край окошка, чтобы не рухнуть. Он Астахов, я запомнила его фамилию, когда ректор говорил, что его семья – основные спонсоры ЭСА. Но сейчас язык вообще отказывался слушаться.
– По частям? Что случилось?
– Авария случилась.
И с ним?
Я пошатнулась. По всей коже словно ледяные пауки поползли.
– Где? – только и смогла спросить я.
