– Эй! Крис! – Камешек стукнулся в окно.
– Ты что, петух? Зачем с рассветом будишь?– я приоткрыла окно и зашипела на него.
– Все получилось даже лучше, чем я думал! – Он показал кулак. – Я просто хотел сказать тебе об этом!
Стас затанцевал на мокрой траве, навернулся, шлепнулся на спину и громко засмеялся, глядя в небо. Кажется, он даже провожал с благодарностью ту тучу на горизонте.
Что же у них произошло?В столовой Ярослав молча подсел ко мне, и сразу же стол опустел от студентов, словно вокруг этого парня сама собой образовалась зона отчуждения.
– Ты не радиоактивный? А то все шарахаются. – Мне на аппетит он никак не повлиял, разве что пульс ускорился.
Кажется, у меня испортился характер.
Ярый кинул на меня быстрый взгляд и продолжил есть. О-о-о, да кто-то просто в ужасном настроении.
От догадки стало паршиво на душе.
– Ты же сам просил свести их вместе. Теперь недоволен?
Вилка зависла у рта Ярого, он не моргая смотрел на меня. Плавно, словно в замедленной съемке, сжал челюсть и стал жевать. Разделавшись с куском, который явно чуть не встал поперек его горла, он серьезно спросил:
– Думаешь, я переживаю из-за этой парочки?
– Нет?
– Нет. Ты можешь просто посидеть рядом?
Обычно он всегда проявлял инициативу в разговоре со мной, а тут вел себя очень странно. Он словно был весь в себе. Но тогда зачем подсел?
– Я могу отсесть, если хочешь побыть один.
– Если бы хотел быть один – был бы, – резко ответил Ярый, а потом увидел мои вытаращенные глаза и смягчился: – Просто побудь рядом. Мне это нужно. Хорошо?
Он продолжил есть молча, а вот мне теперь точно аппетит отбило. Я удивленно смотрела на него.
– Я тебя не пойму, – откровенно, но очень тихо сказала я.
Тот вариант, когда промолчать не смогла, но и сказать во всю силу легких – тоже. Но он услышал, вопросительно изогнулась бровь.
– То ты целуешь меня, то на глаза не показываешься. То споришь на меня, то раскаиваешься. То мельтешишь перед глазами, то вижу тебя издалека всю неделю, – выпалила я вдруг и закрыла рот в испуге.
Слова вылетели сами, словно раскаленное масло со сковороды, на которую брызнули воду. Боюсь, теперь последствия для меня будут действительно обжигающими.
Но Ярослав смотрел серьезно, даже слишком. Не ерничал, не иронизировал, не вывернул все.
– Мне лучше держаться от тебя подальше. Пока, – последнее слово он добавил особенно весомо.
– Что это значит?
– Отец следит за тобой и мной.
Я не совсем понимала, о чем он, но заметила явное несовпадение:
