– Вы были без жилетов? – У меня похолодели пальцы.
– И на мне, и на Яром был жилет. Вот только в те годы Ярослав был худым, словно палка. Мы не сразу поняли, что он буквально вылетел из спасательной штуки и пошел ко дну. Наши отцы в этот момент спорили и не заметили происходящего. А тетя Нина, мама Ярого, поняла, что счет идет на секунды, и прыгнула в воду.
Девушка замолчала, кусая губы. У меня разболелось в груди.
– Ярый выплыл сам спустя пару секунд после прыжка тети Нины, громко засмеялся, спросил, испугались ли мы. А вот тетя Нина не выплыла. Ее волосы запутались за какую-то железяку на дне. Когда достали, было поздно.
Я схватилась руками за парту позади меня и присела на ее край. Мне только от одной нарисованной картинки дурно стало. Какие же страшные события пережили эти две семьи, но особенно Ярослав и его отец.
– Ярослав мне говорил, что его мама умерла, потому что долго болела.
– Ему так сказали. С ним два года работали психологи, потому что Ярослав был настолько ошеломлен происходящим, что вплавь добрался до берега, а потом пешком пошел домой. Семь километров. Дом открыла экономка, рассказала, что он был словно робот с круглыми глазами. Зашел в дом, поднялся в комнату, забрался под одеяло.
– Какой ужас, – тихо прошептала я. – Бедный мальчик. Наверное, он мучился от ужасного чувства вины. Он все забыл?
– Да. Врачи говорят, что он не смог справиться со стрессом и просто стер тот день из памяти.
– А что его отец? Он… возненавидел сына?
– Нет, он тоже винил себя, но, в отличие от Ярослава, не забыл. Он оплатил лучших врачей, чтобы не потерять еще и сына. Потом работал дни и ночи напролет, лишь бы забыться и не быть дома.
Я посмотрела на хвостатую. Знает ли она, что для старшего Астахова все не закончилось так легко? Что у него поехала крыша? Что он вымещал все эмоции на сыне? Что даже сейчас, имея новую жену, он может избить сына до больницы?
Нанимать врачей нужно было не только Ярославу, но и ему самому. Стало до боли в груди жалко любимого.
Могу ли я влезть в это? Что, если, спасая мечту парня, я окуну его с головой в болезненные воспоминания, которые он предпочел забыть, чтобы сохранить психику? Кто знает, если я использую эту информацию для разговора с Астаховым-старшим, не слетит ли тот окончательно с катушек и не наговорит сыну ужасов?
– Значит, Ярому сказали, что мама болела? Эту легенду придумали врачи?
– Не знаю. Помню только, как однажды родители сели и очень серьезно со мной поговорили о том, чтобы я никогда не болтала с Ярославом о маме. Ни в каком ключе. Даже обещание с меня взяли.
