– Ничего непосильного от тебя не требуется, – заверил он. Теперь Кэсси понимала, что его змеиные глаза смеются над ней, будто он знает, к чему приведёт согласие девочки.
Гость подался вперёд, и тогда на свету прозрачная кожа его лица и губ сверкнула оттенком серого, а на голове показались большие, откинутые назад, изогнутые рога. За широкой спиной встрепенулись огромные крылья, сливающиеся с темнотой ночи.
– Просто сохрани для меня одну вещь.
«Нет!»
Но маленькая Кэсси стойко кивнула, обрекая себя на смерть.
глава девятая
Сила. Как давно Канненсис не чувствовал этой бурлящей энергии, растекающейся по всему телу. Раньше он воспринимал её как должное. Она с рождения текла в его венах. Но оказавшись запертым в человеческом теле, Канненсис был полностью истощён. Человеческий сосуд, случайно обнаруженный в переулке поздней ночью, оказался слишком слаб, чтобы вместить в себя всю мощь существа из иного мира. И чтобы выжить, Канненсису пришлось подавить большую часть своего естества.
Человеческий мир казался «гостю» таким странным, неизведанным и даже угрожающим. Всего через несколько часов после прибытия взошло солнце. Его мягкие лучи коснулись тела. Нового, человеческого тела. Свет больше не причинял боли, хотя по-прежнему выглядел опасно. Канненсису хотелось сбежать. Укрыться в успокаивающей глаза темноте. Но он не в силах был пошевелить даже пальцем – столь зачарован он был этим нежным светом и приятной теплотой, прежде незнакомой и чуждой.
Он знал много мифов о человеческих существах, которые совсем как заклятые враги Мира Теней могут бродить под открытым солнцем, не боясь получить ожогов. История возникновения этих мифов глубоко уходит корнями в далёкое прошлое, и «дети тьмы» уже давно потеряли к нему всякий интерес. Байки об удивительном мире постепенно забылись. И лишь немногие сохранили о них воспоминания. Среди этих немногих был молодой принц и по совместительству единственный наследник престола Владыки Теней, Канненсис. Он не просто помнил о существовании мифа о людях, он верил в правдивость этих легенд и в существование Промежуточного Мира, разделяющего свет и тьму. Он верил, что когда-нибудь увидит его своими глазами.
Теперь же, когда мечта принца наконец исполнилась, он совсем не испытывал должного восторга. Канн и предположить не мог, что он достигнет желаемого ценой собственного изгнания. В чужом мире, в чужом теле – он не мог трезво оценивать сложившуюся ситуацию. Принц был напуган, растерян. Но когда хочешь жить, приспособишься ко всему.
