Контора "дурой" не была никогда и фиксировала всё и всех. Документировала, как говориться.
Но это я отвлёкся. Пока я ещё маленький, и думаю совсем о другом. Мне тягаться с ОБХСС? Не дай боже. К этому времени система МВД воспитала настоящих борцов с коррупцией, в смысле – взяточничеством. Это только водный отдел МВД шиковал под крышей КГБ, а другие пахали как "савраски". Но это моё личное мнение.
Вроде, как, к сожалению, для "конторы", город Владивосток был закрытым городом, и тут не могли появиться шпионы в принципе. Но… Они появлялись… В виде наших, завербованных "там" моряков. Их ловили пачками. Чаще это были курсанты ДВИМУ.
Психика редкого советского человека выдерживала увиденных вдруг в магазине сорока видов разных колбас, или сыров, изобилия мяса и других продуктов. Это мы в две тысяче двадцать первом году понимаем, что не всё что блестит – золото, а тогда… Обывателю башку сносило сразу и вербовать его можно было тут же в супермаркете, но до этого ЦРУ не допёрло. Тупые… А может быть и нет… Вербовка "на колбасе", это ещё тот "хит", но идеологической основы не несла.
К маю я, с помощью мамы, пошил сорок пять камуфляжных костюмов. По моим эскизам и выкройкам.
И мама и бабушка хорошо шили. Мама закончила курс кройки и шитья, бабушка… не знаю, как научилась, но обе шили… ого-го себе. Это называлось – подрабатывали.
Бабушка в деревне обшивала всех, мама обшивала знакомых. Я, с малолетства привыкший к стрёкоту швейной машинки, шил своим "медведям" штаны и рубашки, понимал принцип "выкройки", и легко нарисовал нужный мне костюм.
– А… Карманы… Не нужны?
– Может быть потом… Не знаю где и как. Протачивать потом…
Мама погладила меня по голове, что делала очень редко, почему-то. Папа был строг, но мама была умна.
– Да мы это прострочим в… шесть подходов.
– Мам, я бы хотел сам…
Я сшил самостоятельно сорок восемь спецкостюмов из тонкого зелёного брезента. Куртки геологические, называемые в народе – "энцефалитки", ещё купить можно было, иногда, но штанов не имелось в продаже – точно.
Я пытался сделать ткань – камуфляж типа "цифры", но не получилось, поэтому я прокатал по закупленному мною брезенту "обычное лето", сделанное из большой консервной банки, оклеенной линолеумом с нужным рисунком.
К тому времени я уже пришёл к многокрасочной печати своих трафаретов, которые я рисовал аж с шестого класса. И это всё правда.
Просто, я сейчас, в девятом классе, вернулся к тому, чем занимался в пятом. Единственное что я изменил, это принцип печати и технологию.
