Теперь мне было отлично заметно, что каким-то невероятным образом он всё это время продолжал совершенствоваться и мутировать, обзаводясь новыми деталями во внешнем виде. Например, костяных пластин, переливающихся зелёным, которые прикрывали брюхо и немаленькую грудь — не было. Так же не было костяного шара с шипами, очень напоминавшего «утреннюю звезду», которую этот образец некромантии умудрился вырастить на конце хвоста.
Наклонив голову, Боня распахнул пасть, угрожающе зарычав, снова царапнув брусчатку, с лёгкостью сгребая её, будто обычный гравий.
От его осмысленного взгляда, пробрало, а вспыхнувшие ярко-зелёным цветом немигающие глаза наблюдали за мной с вполне гастрономическим интересом. Боня очень хотел поиграть, это было заметно. Вот только игры у нас были абсолютно разные.
— Догоняй, Боня! — орал я уже на бегу, с низкого старта выстреливая своим телом по направлению к храмовой площади. — Сейчас я дам тебе вкусняшку!
Когда за моей спиной вздрогнула вся улочка, а следом раздался обиженный рык драколича, я даже не раздумывая шарахнулся в сторону, стараясь выжать из себя максимальную скорость.
И вовремя!
Мазнув самым краешком и расплескавшись по стенам, Бонин «напалм» залил мостовую на десяток метров вперёд. Не успей я свернуть, всё закончилось бы уже сейчас.
Каменные дома, которые до всего этого могли считаться эталоном монументального зодчества, сейчас, судя по звукам, разлетались как хлипкие сараи, крытые гнилой соломой, так как Боня пёр напролом, как горнопроходческий комбайн. Его совершенно не беспокоили подобные мелочи в виде чьих-то построек или огромной арки, пройдя под которой, можно было когда-то попасть на храмовую площадь.
Арка с хрустом сложилась, а я даже не пытался оглядываться, мчась так, как не бегал нигде и никогда в своей жизни, спиной чувствуя острый взгляд. Похоже, что я теперь являюсь для него приоритетной целью, настичь которую он должен во что бы то не стало.
— Плохая собака! — заорал я. — Плохая!
Резкий удар воздуха в спину настиг меня неожиданно, заставив подломиться ноги, которые просто не выдерживали столь стремительного бега. Прокатившись несколько метров, я сумел кое-как подняться, совершенно не чувствуя боли, и снова устремиться в спасительный зёв Храма Двалина. У меня ещё теплилась надежда, что это его хоть ненадолго задержит, подарив мне драгоценные секунды, которые я потерял своим нелепым падением.
Лёгкие горели, и я даже не представлял, каким бешенным стуком заходится моё сердце в «реале» от такого невероятного приключения.
