— Всё, не лезу, — усмехнулся я. — Погнали?
* * *
Когда интерьер одного кабинета сменился другим, времени на таймере, который я вывел отдельно в углу интерфейса, оставалось около пятидесяти минут.
— Опаздываете, — недовольно произнёс Свэйн, вместо приветствия.
— Прошу прощения, — пожал плечами я. — Казначей клана — не тот человек, которого можно просто так взять и выдернуть из бумаг, — без зазрения совести я свалил всё на гнома. — Я уже хотел брать с собой Мэтра, но Утрамбовщик как раз освободился.
— Ничего, всё в порядке, — поспешно сказала Олес, которую аж передёрнуло от упоминания нашего «Первожреца». — Мы как раз сами освободились.
— Ну и хорошо, — отодвинул я стул, чтобы присесть. — В общем, расклад у меня такой…
Естественно, им я выдал настолько отредактированную версию, что мой рассказ прямо-таки пестрел стерильно выдранными кусками информации. Но, так как всё сказанное было по делу, Олес не смогла найти таких уточняющих вопросов, которые пролили бы свет на то, что я не посчитал нужным рассказывать.
— Хорошо, мы согласны, — поджала губы валькирия. — Наши восемьдесят процентов с «лута», плюс транспортные — пополам.
Она даже не успела договорить до конца, когда взвившийся гном начал возмущаться. Причём, я прекрасно видел, что это было не отрепетированное выступление, а самое настоящее возмущение. Создавалось впечатление, что он ей готов вцепиться в волосы, если она ещё раз произнесёт страшное словосочетание «наши восемьдесят».
И начался цирк с конями.
Не хватало только цыган, надрывного плача гитары и рёва медведя на фоне причитаний: «Позолоти ручку. Всю правду расскажу!». А сзади бы кто-то тихо тянул детским голоском: «У Курского вокзала…».
Видать в Олес тоже спокойно умирала прожжённая торговка из Одессы, поскольку, выпучив глаза, она начала яростно спорить с гномом. Не знаю, получали ли они от этого удовольствие, как на восточном базаре, но то, что они набьют друг другу морды скорее, чем договорятся — было видно сразу.
Эта вакханалия длилась целых пятнадцать минут. И когда я уже был готов плюнуть на всё и согласиться, они внезапно договорились, а мы со Свэйном недоверчиво переглянулись.
— Итак, — поднял палец гном. — Ещё раз: транспортные туда и назад — на вас. Весь «лут» сначала оценивается, потом делится, причём десять процентов самого ценного мы вправе забрать первыми вне очереди. После этого — пополам. Ваша доля — тридцать, наша семьдесят процентов.
— Не жирно? — подал голос Свэйн. — Я всё понимаю, но сколько вас, а сколько нас?
