А цветы,
Говорить стихами,
Я готов вам посвятиться,
И я не пьяный,
Но если вы не пророните слова, то буду,
Не слышатся возгласов накаты,
Всё! Я ушёл погружаться в пьянство,
И в горе, и в море любви.
Раздаётся где-то крик: «Погоди, погоди, сейчас всё будет!»
Нет, не мой удел непоколебимость ожидания,
Я буду верен своей душе, своему скитанию,
И за безпокойство простите.
Ещё один куплет того же утра, обрывок той же натуры непробудной, того же случая.
Воздух наполняется светом,
Солнечный день рассеял сон,
Избыточное пышное место,
Скопление жизни тонов и самых чудных форм.
И встал с поляны побережной полусонный, и в даль побрёл поэт. Но вдруг неведомо откуда молва пролилась в уши.
– А вы верите в случайности? – Заговорил тот голос, прекраснее какого нет, и словно его не было, но вот он, очаровывает, и я пред ним триумфально повержен, словно предначертанным гипнозом.
– Смотря под каким углом понимать случай.
– Любой результат действия и само действие можно рассмотреть, как случай. А случайность зачастую понимается, как неизвестные действия приведшие к некоему неожиданному результату, который сыграл или до сих пор играет определённую роль в нашей жизни.
– Неизвестные действия в меру их нераспознанности перед свершившимся. Случайность даёт повод распознать.
– А разве происшествие не становится случайностью только из-за дефицита информации, которой при некоторых обстоятельствах мы не можем владеть просто физически? Хотя важно ли это всё? Случается-то всякое.
– Я с вами полностью согласен, случайность это лаконичная формулировка тех случаев, которые заведомо нам неизвестны.
Воздвигаюсь порывами и утопаю в них, тону в избытках зыбких и цепляя краем мимолетный миг, он прогорает беспощадно на глазах оставляя ожоги, встречных потоков следы.
Нежные, алые щёки ваши, каково увидеть? Манящая свежесть плодовитая, что краше огнища в камине, дайте мне немного отведать тревоги, моё сердце ранами обвитое требует опиума любви,
Дайте ему перешагнуть за края рока, непознанной участью одарите,
Так волнуется море, шепчет о прогулках Луны,
Она скитается подле, токи их струн обвиты друг другом сродни,
И я бываю жестоким, но лишь безудержностью,
Плоть моя, мои руки смиренны, но никому не под силу управиться с рвением души,
Никому не под силу.
– Впечатляюще и ужасно, вы похитили моё внимание, беспощадно и нагло.
Я оборачиваюсь в предвкушении, норовлю узреть исток сей молвы осязая всем телом её трепет, пронизывающий лоснящийся миг. – Благодарю, о, милая, благо дарю вам, немыслимыми силами пронзают чары сердца,
